Всегда утомительно бывает ждать и догонять. Особенно, когда ожидаешь всю ночь… И хоть она ждала и хотела этого звонка из Центра, он прозвучал резко и неожиданно…
— Всё нормально, можешь отдыхать. На границе всё было тихо, в горах тоже. Карточка разблокирована в городе Газни…
Утреннее солнце золотило снежные вершины Гиндукуша.
Напряжение последних дней и тревожные предчувствия тут же отозвались непомерной усталостью, навалившейся сразу, как туман, заполняющий горное ущелье. Заснуть, что ли? А куда деться от дум и воспоминаний? Ведь Рустам — не просто один из её первых и лучших выпускников…
В этот специальный Центр Луиза попала совершенно случайно. Сейчас в Европе трудно с работой: кризис всех коснулся. После разрыва с её французским мужем, Полем, Луизе ничего не оставалось, как начать новую жизнь с поиска работы и жилья, хоть какого, но своего.
Оставаться в Париже она уже не могла: свекровь, мадам Вуайе, словно развлекалась, изводя её мелкими придирками, постоянно сравнивала, ставя в пример предыдущую невестку, подстраивала при каждом удобном случае мелкие, но неприятные пакости, словно мстила за что-то недополученное ей самою в жизни. Рассказывала всякие небылицы соседям.
А Поль вместо того, чтобы хоть как-то оградить Луизу от нападок, наоборот, подыгрывал матери, оставаясь глухим к просьбам и мольбам жены. Да ещё не стеснялся заявлять друзьям прямо при ней, что никому не посоветует жениться на русской, лучше уж на вьетнамке какой или филиппинке. Набор услуг, мол, тот же, но претензий меньше. А вот покорности больше — как у собаки.
Какая уж тут любовь? Поль оказался абсолютно чёрствым парнем, иногда ей казалось, что у него вообще нет души. Лишь однажды подарил ей фиалки, да и то, когда уж совсем его упросила. А ласковых слов от него вообще никогда не слышала, словно и нет их во французском…
И это город любви?
С Кириллом, сокурсником по МГИМО и первым мужем тогда ещё Лизы всё было по-другому, по-настоящему…
Тогда у них обоих от любви сносило голову до безрассудства. Вернее, она так считала — у обоих, потому что Лиза до сих пор так и не смогла понять, а тем более простить Кирилла, когда она случайно узнала, что он предал её… А тем более — с кем… Это было так низко и гадко…
Семь последующих лет прошли как в тумане, ничего не оставив в памяти. Только новые свежие раны в душе. Поэтому предложение и брак с Полем она восприняла как спасение, как избавление от пустоты и жуткого одиночества, которое не могли заполнить ни подруги, ни ухажеры и временные партнёры. Став Луизой, она бежала не от Родины и не из страны, в первую очередь она бежала от себя.
А теперь вокруг неё опять были мрак неизвестности и пустота. Поэтому она с радостью и надеждой ухватилась за объявление в «Монд» о найме инструкторов в молодёжный спортивно-тренировочный лагерь, расположенный в горах на границе Пакистана с Афганистаном. Перспективы работы в отношении зарплаты и жилья её вполне устраивали, да и менеджер по персоналу заинтересовался не только прекрасным владением Луизой фарси, но и её блестящими достижениями в технике подводного плавания без специального оборудования: помогло ещё московское увлечение фридайвингом.
Пелена с глаз, конечно, быстро спала, когда Луиза поняла, для чего готовят здесь курсантов, совсем юных ребят из числа представителей местных народностей и племён. Мальчишки были совсем ещё дикие, не все видели даже плоды цивилизации. Вот здесь их и приучало к ним и натаскивало разноязыкое и разноцветное племя инструкторов.
Кто-то учил маскировке, кто-то соблюдению элементарных бытовых правил, кто-то стрельбе. А Луиза — подводному плаванию и психологической подготовке. Единственное, что не противоречило её убеждениям, так это то, что вся их деятельность в предгорьях Гиндукуша была нацелена на борьбу с исламскими террористическими группировками, окопавшимися в Афганистане.
Подготовленные курсанты через два-три месяца тренировок уходили «на ту сторону». Никто и никогда назад уже не возвращался, да перед ними и не ставилась такая задача.
Бедные ребята… Луиза и сама не так давно узнала, что их контингент выполняет чисто вспомогательную функцию. Своего рода «поводыри-сапёры на минном поле», а скорее — обычное пушечное мясо очередной тайной войны. В этом ей признался немец Курт, отставник бундесвера, инструктор по стрельбе, когда в очередной раз напился в компании с «фрау Лу».
Для каждого агента разрабатывался персональный маршрут прохода в Афганистан, минуя пограничные заслоны, сквозь инженерные заградительные системы и минные поля. Допустим, агент N должен был пройти в Кандгар по такому-то маршруту, а агент M — по другому.
Подтверждением прохода являлся факт активации кредитной карты, привязанной к конкретному банку в Кандагаре и снятие оттуда денег — тот призовой фонд, который и рекрутировал этих юношей на столь опасный путь. На эти деньги на Памире можно было безбедно жить и завести семью. Дальше агент особенно никого не интересовал, оставаясь «спящим», на всякий случай.
А если несколько раз «хоженый» маршрут оказывался безопасным, то по нему скорее всего и отправлялся особо ценный груз, или агент, совсем уже другого уровня, ради чего и затевалась вся эта дорогостоящая комбинация. По-другому здесь было нельзя, слишком быстро менялась обстановка. Восток — дело тонкое.
Были случаи, когда сигнал об активировании карты приходил, но чаще всё кончалось звуками пулемётных очередей, глухими разрывами и воем полицейских сирен.
У Луизы почему-то сразу сердце заболело за Рустама, когда она узнала всю невесёлую правду.
Рустам выделялся среди всех остальных ребят, она это поняла сразу. Слишком много было отличий: старше других, более-менее образованный, развитый, быстрый в суждениях и поступках. От этого юноши как-то сразу повеяло на Луизу мужской силой и уверенностью. А главное — Рустам прекрасно говорил по-русски, его родители в детстве вывезли из Узбекистана. Но отец рано умер и вся многочисленная семья осталась теперь на попечении старшего брата, а Рустаму пришлось завербоваться сюда и рискнуть.
Как-то так получилось, что Луизе много пришлось заниматься именно с ним. Предполагалось, что ему необходимо будет большую часть маршрута проходить от города Дер-Исмаил-Хан по воде, против течения горной речки Гумаль — своенравного притока
Это был один из самых рискованных, но и самых перспективных маршрутов — никто никогда особенно не проходил эти пороги и водопады в ущельях, поэтому там меньше всего бывало пограничных заслонов. Необходимо было только основательно освоить технику погружений и методику длительных задержек дыхания.
Общаясь, они как-то незаметно сблизились. Инструкторам это было строжайше запрещено, но ведь она занималась психологической подготовкой, это была её работа — разговорить и общаться с курсантами. Ей импонировала его открытость и какая-то детская доверчивость и видимая душевная доброта, которую невозможно скрыть.
А ещё… Он такими глазами всегда смотрел на неё! Такой взгляд был только у Кирилла!
Как-то она угостила его кофе, самолично сваренном. Когда Рустам попробовал, то сказал, что такой кофе умеет варить только его мама. Луиза рассмеялась и сказала, что кофе не бывает одинаковым. Он требует чуткого, индивидуального подхода. Ведь туда, помимо каждый раз различной смеси зерен мокко и арабики, необходимо добавить бадьян, куркуму, корицу, чуть-чуть соли, немного коричневого сахара, смягчить воду содой…
Рустам посмотрел на неё и сказал:
— Нет, ты душу туда вкладываешь, — и так посмотрел! Аж мурашки по коже!
— А ещё я люблю пить кофе с пирожными… Знаешь, такие — из взбитых белков?
— Безе? Это же безе!
— Да нет, меренги! Безе — это неприличное слово по-французски -, рассмеялась Луиза, вспомнив свой давний конфуз при посещении кондитерской на Монмартре. Она тогда, заказывая пирожные, громко произнесла это слово и очень удивилась, когда все посетители обернулись.
Они долго разговаривали в тот раз. И в последующие. Какая-то душевная близость появилась, что ли. Луиза так порывалась рассказать ему всё о себе, он буквально располагал к этому… Она даже не могла объяснить себе почему. Но, кажется, он понимал её и так, без слов: по интонации, по глазам, по паузам, по дыханию…
По стуку сердца…
Перед отправкой они сидели особенно долго. Рустам, понимая, что видятся они скорее всего в последний раз, сказал, что никого не любил больше, чем мать и сестру, но Луиза ему больше, чем сестра, она… Что он её никогда не забудет и будет помнить всегда… Он ещё что-то хотел сказать, волнуясь и краснея, но она и так всё поняла.
А потом он тронул её за локон волос и прижался щекой к её щеке…
И поцеловал её в ушко… А потом — за ушком…
Так целовал её только Кирилл! Тогда… В первый раз…
Видит Бог, чего ей стоило пересилить себя и уйти, пожелав Рустаму удачи!
* * *
…Луиза уже проснулась к вечеру и нежилась под легкой простынкой, когда звонок из Главного офиса поднял её с постели.
В Управлении сидел Рустам. Мокрый, грязный, в каком-то непотребном халате. Но живой, вернувшийся, причём той же дорогой, по речке. И что-то подсказывало Лизе, что он вернулся именно из-за неё, к ней, потому что Рустам сразу быстро заговорил, блестя глазами, что он принёс ей безе…
— Нет, меренги, — поправился он.
— Они в пакете, не промокли, — сбивчиво продолжал Рустам.
Он купил их в городе и нёс всю обратную дорогу на груди. У него просто на КПП пирожные изъяли, но обещали вернуть. Она же любит кофе с меренгами…
А ещё он достал из кармана халата фиалки. Горные. Она такие никогда не видела, он их сорвал чуть ниже ледника, их там целые заросли… Они помялись, конечно, чуть-чуть, немного… Это — ей…
Лиза терпеливо дождалась Рустама в коридоре, ведь он спросил:
— Можно я тебя за ушком поцелую? Теперь…
Она согласилась в этот раз потому, что Рустам — как ребёнок, а детей обманывать нельзя! И почему-то она вновь ощутила себя Лизой…
Что еще почитать по теме?
Зима, любовь и фиалки. Как вернуться в прошлое?
Волшебная шаль. Как стать красивой и счастливой?
Продаются книги. Можно ли прошлое вложить в будущее? Часть 1