Александр Иванович Сулакадзев прославился изготовлением многочисленных подделок. Все, что известно о нем — записано со слов самого фальсификатора. Его дед — Григорий Максимович Сулакадзе — был имеретинским дворянином. Внук называл его князем, что не подтверждается документами. Дед служил при дворе имеретинской царевны Дарьи Арчиловны во Всехсвятском под Москвой. Отец знаменитого фальсификатора занимал разные канцелярские должности. Сам Александр Иванович, отслужив в лейб-гвардии Преображенском полку, неформально исполнял секретарские обязанности у министра внутренних дел князя
О Сулакадзеве ходили слухи, что он возглавлял тайное общество спиритов, алхимиков, хиромантов. Был поклонником Калиостро. В его доме, где к потолку был прикреплен большой крокодил, проходили собрания этого общества. Но известность Александру Ивановичу принесли не бесплотные духи и курительные смеси, а многочисленные подделки, которые разошлись среди высокопоставленных особ. Он, действительно, интересовался всем редким и поначалу собирал всевозможные диковинки, но позже стал снабжать подлинные документы приписками, а потом и вовсе изготавливать «древности».
В тот мартовский день поэт рассказывал друзьям, что не выдержал и побывал дома у известного хранителя редкостей. Гавриила Романовича Державина поразило увиденное. В углу валялась груда черепков и битых бутылок, которые антиквар выдавал за посуду татарских ханов, разысканных якобы в развалинах Сарая. Обломок камня, на котором отдыхал Дмитрий Донской после Куликовской битвы, кипы старых бумаг, выдаваемых за новгородские руны.
Но сильнее всего поэта возмутила корявая палка вроде посоха пастухов, которую Сулакадзев называл костылем Ивана Грозного. Требование Державина представить исторические доказательства вывело коллекционера из себя, он с горячностью возразил, что все доказательства — его честное слово.
На некоторое время Державин охладел к знаменитой коллекции Сулакадзева, но в 1810 году он опять побывал в доме коллекционера-авантюриста. Ему понравились «Ответы новгородских жрецов», записанные рунами, которыми новгородцы якобы пользовались еще до принятия христианства. Он попросил сделать список, а затем опубликовал в журнале «Чтения в Беседе любителей Русского слова» в 1812 году.
В «Гимне Бояну» нет действий. Связывает произведение фигура древнерусского певца Бояна. Певец Боян упоминается в известном «Слове о полку Игореве». Сулакадзев придумывает биографию певцу. По версии фальсификатора, он «Славенов потомок», внук певца Злогора, память о котором «волхвы истребили», сын Буса, «охранителя младого Волхва». Доказано, что текст и даже «руны» выдуманы Сулакадзевым.
Перевод «рунического» «Гимна Бояну», сочиненный Сулакадзевым и опубликованный Державиным:
Не умолчи, Боян, снова воспой,
О ком пел, благо тому.
Суда Велесова не убежать;
Славы Славянов не умалить.
Мечи Бояновы на языке остались;
Память Злогора волхвы поглотили.
Одину вспоминание, скифу песнь.
Златым песком тризны посыплем.