24 апреля 2004-го. Варшава. Аллея Заслуженных на варшавском воинском кладбище Повонзки.
Всё разное. День, месяц, год, место. Никаких совпадений. Погода и та, как живая, никак не хотела допустить даже малейшего сходства.
Тогда, в Москве, был жаркий, ясный летний день. И для того, чтобы защитить от жгучих лучей палящего солнца живые цветы, лежащие у здания Театра на Таганке, люди прикрывали их зонтиками. В Варшаве шел дождь. Люди, пришедшие в этот день на Варшавское кладбище, ладонями заслоняли от ветра колеблющиеся огоньки принесенных с собою свеч.
Их было много, этих людей. И все они тоже были разными. Пожилыми, уже многое повидавшими в своей жизни, и совсем юными. Школьниками, студентами. Они пришли, чтобы проводить в последний путь человека, голос которого не принадлежал и не мог принадлежать какому-то отдельному поколению или конкретному политическому течению. Он был голосом нации.
Не только Варшава, вся Польша 24 апреля 2004-го хоронила не осененного всенародной славой светоча польской культуры. Она хоронила друга и учителя — Яцека Качмарского, скончавшегося вечером 10 апреля в гданьском госпитале.
28 июля 1980 года, когда закрытая на время проведения летних Олимпийских игр Москва за весь Советский Союз прощалась с Владимиром Высоцким, его жена, Марина Влади, сказала:
— Я видела, как хоронили принцев, королей, но ничего подобного не могу вспомнить!
Её просто не было в тот апрельский день в Варшаве. Иначе, уверен, то же самое она бы произнесла и на похоронах Яцека Качмарского. И не только из-за того, что эти два человека, каждый для своей страны, были равнозначными личностями, но и потому, что обоих накрепко связали друг с другом невидимые, но от того не менее прочные нити их судеб.
Яцек родился в Варшаве 22 марта 1957 года в семье Анны Трояновской и Януша Качмарского. Его родители занимались живописью. Мать, помимо этого, была также педагогом и историком искусства, автором книг «Ребенок и творчество», «Ребенок и изобразительное искусство». Отец с 1972 года в течение многих лет занимал должность председателя правления Союза Польских художников. Вел занятия живописи в высших учебных заведениях Вроцлава и Торуни. Снимал короткометражные фильмы.
В 1955 году будущие родители Яцека уехали на учебу в СССР. Сначала в Ленинград, потом в Киев. Учеба, творчество, естественно, отнимали много времени. Поэтому новорожденный практически сразу перекочевал в руки бабушки и дедушки по материнской линии — Фелиции и Станислава Трояновских.
Яцеку исполнилось всего несколько недель, как его деда направили на работу в польское представительство в Швейцарии. Так малыш впервые оказался за границей.
Не иначе, как уже в самом раннем детстве судьба взяла Качмарского за руку и повела его по жизни. Он родился в семье, которая не понаслышке знала, что такое изящные искусства. Малышу было что впитывать и чему учиться. И он — впитывал. И не только польское.
Достаточно вспомнить, что у бабушки Фелиции были еврейские корни. А в жилах дедушки Станислава текла какая-то толика татарских кровей. Поэтому даже внутри семьи культура была многонациональная. А ведь она ещё и подпитывалась извне. И с Востока, где учились родители. И с Запада, куда направили на работу дедушку.
А помимо папы, мамы, бабушки, были и иные родственники. Например, сестра отца, Богна Сокорская (1927−2002) — выдающаяся оперная певица, любимая ученица Ады Сари, лауреатка Общепольского Певческого Конкурса (1951), которая в 1964—1973 гг. работала в оперных театрах Эссена и Дюссельдорфа.
Происхождение, воспитание, плюс талант — всё это неизбежно должно было привести к тому, к чему, в конце концов, и привело. Уже по праву крови Яцек принадлежал к той категории людей, о которых обычно говорят, что они обречены на успех. Но для того, чтобы он стал тем, кем стал, чего-то не хватало. Какой-то малости. Самой чуточки, которая пришла в жизнь Качмарского цепочкой неожиданных и почти невероятных случайностей.
Всё началось с того, что известный польский режиссер Ежи Гоффман, снявший по романам Генриха Сенкевича свою знаменитую трилогию — «Огнем и мечом», «Пан Володыевский», «Потоп» — учился в московском институте кинематографии. И в конце 60-х его старый друг и сокурсник по факультету режиссуры — Евгений Карелов, в одном из фильмов которого снимался Высоцкий, познакомил с ним Ежи.
А в 1970-м Владимир Семенович женился на французской актрисе Марине Влади. И им пришлось жить на два дома, один из которых был в Москве, другой — в Париже. А Варшава — практически на полпути между этими городами. Так что машина семейной четы никак не могла проскочить мимо.
И когда Владимир с Мариной приезжали в польскую столицу, они обязательно останавливались у Ежи Гоффмана. Один раз… Только один раз Высоцкий поселился в гостинице. Когда весной 1980-го приезжал в Варшаву с Театром на Таганке. Все остальные — в квартире Гоффмана и его супруги Ирины, на Аллее 3-го Мая, у Моста Понятовского.
А родители Яцека знали Ежи ещё со времен своей учебы в СССР. Поэтому нет ничего удивительного в том, что весной 1974 года, в очередной приезд Высоцкого в Варшаву, Гоффман пригласил в гости Качмарских. Которые взяли с собой сына.
Как потом вспоминал Яцек: «Мои родители не любили бывать на приёмах, считали это потерей времени. Но здесь их привлекло имя Высоцкого, и они взяли меня с собой. Мне там очень понравилось, и, прежде всего, сам Высоцкий!
…Впервые наблюдая его «живьём», я понял, какое впечатление производит лицо, наполненное экспрессией, когда артист извлекает из себя этот необыкновенный голос. И я подумал: эта роль для меня, я хочу так же переживать то, что я делаю".
Под впечатлением от этой встречи Яцек напишет свою первую «Облаву», как вольный перевод знаменитой «Охоты на волков»:
Но не закончилась облава и не спят гончие,
И гибнут всё время молодые волки во всём огромном мире.
Не позвольте содрать вашу кожу! Защищайтесь и вы!
О братья волки, защищайтесь, пока вы все не погибли!
(перевод Я. Качмарского)
С этой песней в 1977 году Качмарский получит первую награду на Фестивале студенческой песни в Кракове. Так начнется его непростой и нелегкий путь поэта и барда.
Потом будут поэтическая программа «Стены», главная песня которой со временем станет неофициальным гимном «Солидарности», эмиграция, собственная программа «Четверть часа с Яцеком Качмарским» на радио «Свободная Европа»… Всё это будет. Потом.
А началось всё со случайной встречи двух незнакомых людей. Именно тогда, весной 74-го, в доме на Аллее 3-го Мая, у Моста Понятовского, пламя творческой энергии одного гения зажгло на поэтическом небосклоне Польши имя, которому со временем суждено было стать звездой первой величины. Имя Яцека Качмарского.
Так родился великий польский бард и поэт.