Перейти к четвертой части статьи
И все же, чем отличается Париж (о, Париж, о котором столько легенд, домыслов и рассказов!) от наших городов, а парижане — от наших, славянских граждан?
1. В Париже старинная, в превосходном состоянии и, в чем главное отличие, почти в идеальной гармонии и созвучии друг с другом архитектура. Например, средневековый Нотр-Дам дополняет Латинский квартал, а Латинский квартал — современные, выполненные в схожем стиле офисные и жилые дома, бистро и рестораны, построенные позже, поблизости. В центре вы не увидите архитектурный памятник XV−XIX вв. и офисный железобетон с растяжками и рекламой, как у нас. Вы вряд ли найдете новый балкон со старым хламом на здании XIX века или какую пристройку нового хозяина к фасаду старинного особняка. В Париже вообще запрещено выставлять свой хлам на балконы своих квартир — только цветы в горшках.
Вы также изумитесь состоянию, в котором находятся все эти Версали, Тюильри и Консержьери и просто офисные и жилые здания в центре города — чувство такое, что их ежегодно ремонтируют и ежедневно прибирают (оно так и есть). В то время как у нас сыпется тут и там, с памятников архитектуры не меньшей старины и интереса, у них все en fonctione и en service.
Парижане аккуратны и следят за своим историческим наследием.
2. В Париже я не заметил хамства, грубости и агрессии. Водители уступают пешеходам, даже когда те переходят на красный свет (там принято переходить улицу на красный свет, если ты не препятствуешь трафику). Ситуации, когда водитель остановится и пойдет бить морду неразумному пешеходу, а зрители будут кричать: «Так ему и надо!» — это, увы, российская или еще какая действительность.
В метро я видел, как уступают место, а встретившись с твоим взглядом, там принято не отводить свой взгляд, а улыбнуться в ответ. Иначе отсутствие легкой улыбки, разного рода «Pardon», «Merci» и «Bon journee» расценивается как невоспитанность и грубость.
Парижане, как правило, недурно воспитаны и весьма любезны.
Вернувшись обратно, мне понадобилось несколько дней, чтоб снова привыкнуть к тому, что в магазине тебе не улыбаются, в транспорте могут выставить локоть под ребро, а столоначальники могут легко нагрубить и выдать тебе диагноз. У нас это, увы, норма, у них — не comme il faut. Мы даже где-то гордимся умением грубить и хамить, считая это признаками способности к выживанию в нашей суровой действительности, а вежливость принимаем за слабость.
3. В Париже не только бережно относятся к памятникам и предметам старины, там есть мода на старину. В то время как у нас лучше купить квартиру в новостройке, разместить свой офис в новом здании в центре города, купить новое большое авто, французы скорее предпочтут снимать квартиру в здании, построенном хотя бы пятьдесят лет тому, спокойно относятся к тому, что bureau у них на окраине города, а авто купят двухместное.
Это связано и с бережным отношением ко всему старинному, которое считается лучше по качеству и интереснее с исторической точки зрения (в провинции французы вовсю скупают полуразвалившиеся особняки и крестьянские дома, зачастую живя и работая в них без какого-либо современного ремонта). Парижане экономны и знают толк в старинных вещах.
4. Парижане экономны и даже прижимисты. Сорить деньгами — это так по-нашему. Если француз подсчитывает копейки (центы, сантимы), можете быть уверены — перед вами состоятельный человек.
5. В Париже много приезжих, туристов и еще больше мигрантов. За пределами центра, где преобладает как архитектурное наследие, так и белолицее население, целые районы могут быть заселены исключительно выходцами из стран Магриба (Марокко, Алжир, Тунис), Африки и Азии. Такие arrondissements (округа), как Saint-Denis, 18,19, 20 и др., на 90% заселены темнокожими парижанами. В таких районах выше и безработица, и преступность.
Например, нам пришлось жить в 18-м округе, недалеко от Porte de Montmartre и Potre de Clignancourt. Название «Монмартр» (это там, где художники и поэты в свое время творили) и ввело нас в заблуждение. Мы оказались в самом эпицентре этой мигрантской катавасии (говорят, хуже только северо-восточнее, в Saint-Denis): по улицам слонялись целые караваны темнокожих товарищей, все лавки были в руках людей с восточной внешностью.
Нет, с нами ничего не произошло — честно, я осознал уже позже, что на тот момент мало что осознавал, когда врезался в самую толпу этой мигрантской братии на блошином рынке и заходил в магазинчики, которые битком были набиты темнокожей молодежью, явно «соображающей» не Верлена почитать.
В этих районах, как было сказано, самый высокий уровень преступности, наркомании, проституции. Но и там коренные бледнолицые парижане, на мой взгляд, излишне толерантны, воспитывая новых парижан.
Кстати, одна важная особенность, от которой становится грустно: их гетто часто выглядят лучше наших спальных районов. И это не преувеличение. Жить в квартире в девяти-шестнадцатиэтажном «человейнике» на районе, где таких «человейников» сотни — это и есть стандартное парижское гетто. А у нас — «престижный жилой район».
Правда, справедливости ради, стоит сказать, что сами квартирки парижан ближе к центру чрезвычайно малы: жить на съемных 17−20 «квадратах» от 700 евро/мес. — тоже норма.
Также, говорят, что парижане не любят туристов и тех, кто не говорит на их языке, а предпочитает, например, английский. Я с такими не сталкивался, наверное, потому что предпочитал, пусть не идеально, но пользоваться французским. Всякий раз на свою безграмотность и нерасторопность я, как правило, получал любезную улыбку и многочисленные «merci», «je vous en prie» и «au revoir». Отчего по всему телу и сознанию у меня медленно начало случаться что-то вроде переворота, когда ты понимаешь, что можно общаться с людьми легко, не судить их строго и не думать им в спину, какие они…
Конечно же, написанная выше французской пастелью картина несколько идеализирована и идиллична, но и предельно правдива. Постижение того, что в мире есть отличные формы общения и поведения, весьма полезно для того, чтобы взглянуть на себя со стороны и увидеть себя в новом, или истинном, свете.