Перейти к предыдущей части статьи
Экскурсия к Notre Dame de Paris
На следующее утро, проспав не больше 4 часов, уже к 9 мы должны были прибыть к статуе Карла Великого у Собора Парижской Богоматери. А добираться надо было с Montmartre до Cite, что по карте выходило неблизко.
Поплутав в половине восьмого в поисках метро (в Париже вы не всегда найдете большой светящийся знак «М» — порой нужно просто знать, что вот этот переход на самом деле и есть вход в метро), я через полчаса сдался и предложил, как и вчера, взять такси. Так как было воскресенье, то такси пришлось поискать.
Уже подъезжая к Cite, мы раскрыли рот в изумлении от архитектурного чуда, которое открывалось нашему осоловелому взгляду. Я не запомнил ничего из того, что нам называл водитель, кроме Consiergerie и набережной Сены, но вид был просто потрясающим. И таким французским.
Сена, какие-то невероятной красоты дворцы в тусклом отблеске меркнущих фонарей, невероятный масштаб — все дышало, налево и направо, и ни одного новомодного, из стекла и бетона, современного здания. Чувство было, что мы попали во Францию XVIII века и вот из-за того угла нам навстречу выкатит какая золоченая карета со слугами в ливреях. Mon Dieu! Какая непередаваемая красота!
Имея в запасе чуть меньше часа, я предложил позавтракать на берегу Сены. В ближайшем бистро мы купили jambon- beurre (французский багет с маслом и ветчиной), пару кофе и счастливые слопали их на набережной Сены, что напротив Нотр-Дам, одновременно подкармливая жадных французских чаек.
Вскоре собралась наша группа, нам выдали аудио-приемники и повели на экскурсию в Нотр-Дам. Сам собор заслуживает отдельной статьи, такой он старый и величественный — не зря месье Гюго посвятил ему один из своих величайший романов. Я лишь скажу, что заложен он был в XII веке, неоднократно достраивался и надстраивался, в нем до сих пор проводятся мессы, на одну из которых попали и мы.
Внутри собора есть «русский», «польский» и другие «дворы», мощи разных святых и не очень, скульптурные изображения видных, и не очень, исторических деятелей. Мы бы бродили по нему еще и еще, слушая мифы и легенды французской истории, если бы кое-кому не приспичило в туалет. А туалет, что слева от собора, был ferme (закрыт).
Пришлось обратиться к помощи темнокожего охранника, который указал нам на небезызвестный французский «сортир» (слово, кстати, французское) — большую металлическую будку, в которой все автоматизировано и с которой у наших соотечественников связано немало забавных историй. Немного поковырявшись и разобравшись с надписями, первый смелый, он же нуждающийся, рискнул и вышел победителем, хотя и с некоторым выражением испуга на лице.
Прогулка по Латинскому кварталу и к Люксембургскому саду
Полюбовавшись на прощание химерами и горгульями Нотр-Дама, мы направились в сторону Quartier Latin. Прошли мимо римских терм, запечатлели себя у Сорбонны, повосхищались цветущими в январе фиалками и занырнули в
Латинский квартал — просто потому, что в свое время там жило множество студентов, говорящих в то время на латыни. А сегодня там слышалась английская, немецкая, итальянская, китайская, русская речь.
(Позже, когда мы зайдем перекусить в маленький ресторанчик, слева от нас будет сидеть русскоязычная пара, справа — итальянцы, слева — то ли португальцы, то ли бразильцы. Русских, кстати, я вычислил сразу, по какому-то родному, напряженному выражению лиц.)
В ресторанчике нас привлекли относительно демократичные цены: например, обед из трех блюд (entrée, soupe et dessert) стоил 30 евро, что относительно недорого для обеда в парижском ресторане.
Обедать мы решили a la francais: отсюда мы взяли порцию moules (мидии), soupe a l’oignon (луковый суп), две порции boeuf bourguignon (говядины по-бургундски) и десерт — mousse au chocolat (шоколадный мусс) и crème brulee (крем-брюле).
Мидии были недурны. Луковый суп, с подсушенным багетом в глиняной тарелке и потертым сверху сыром, луком даже не отдавал. Говядина по-бургундски в красном вине буквально таяла во рту. А крем-брюле меня просто довел до кулинарного экстаза. Представьте нежнейшее суфле из яичных желтков, покрытое сверху хрустальной сахарной корочкой — и, может быть, вы отдаленно поймете меня. Что примечательно, десерты были не пересахарены, как это любят делать у нас, сахар в них не перебивал вкус ингредиентов, а только слегка оттенял.
Я был в гастрономическом восторге, totalement etonne и exalte, официант был сама французская обходительность, время от времени подходя к нам, чтобы поинтересоваться, не желаем ли мы еще чего. Что там, я был на седьмом небе от обеда, Парижа и Франции!
После обеда я обязательно подошел к chef и, тронув его за плечо, от души поблагодарил за вкуснейший обед: «Million mercis. Le creme-brulee etait genial!»
Все-таки не зря французская кухня признана ЮНЕСКО мировым наследием и охраняется законом.
В тот же день мы еще посетили Jardin de Luxembourgh — Люксембургский сад. В самом саду французы наматывали круги по беговой дорожке, на пруду у дворца, где когда-то обитала Мария Медичи, а ныне заседал французский сенат, плавали утки, бродили толпы туристов и не было видно никакой охраны, жандармов или полицейских, охранявших сенаторов и культурное наследие от зевак. Вот это я понимаю, egalite, fraternite, liberte. Я не удивился бы, если бы в понедельник туда к велостоянкам подкатили бы французские сенаторы и, извинившись за беспокойство перед везде снующими зеваками, пошли бы в свой дворец, чтобы позаседать и принять пару-тройку законов.
Добирались мы обратно… сам не знаю как. С французским метрополитеном не сложилось у меня, хоть плачь. Все эти переходы с ветки на ветку, когда выбираешься на божий свет и не знаешь, в какую сторону тебе идти…
С Cite мы доехали до уже знакомой станции Anvers. А вот куда идти дальше — хоть убейте, не помню!
Ноги гудели, глаза от бессонных ночей слипались, а вокруг была такая красота… Oh, Paris, что же ты делаешь со мной!