Слова были человеку даны не только, чтобы скрывать свои истинные мысли, но и чтобы внушать ему разные мысли разных людей для достижения разных целей.
История знает множество «выдрессированных» людей, натасканных гораздо лучше разных лошадей и собак, при помощи воспитания и слова, вроде разного рода религиозных фанатиков, ассасинов, камикадзе, готовых погибнуть ради своего императора — какой-то «высокой» цели и достижения целей своих хозяев.
Человек — существо крайне внушаемое и крайне неохотно избавляющееся от того, что однажды было вложено в его неокрепшую голову, даже если такие идеи разрушительны и губительны для него самого. Упорство и настойчивость, с которой человек держится за свои убеждения, всякое из которых в той или иной степени является заблуждением и иллюзией, особенно характерно для людей простых, малообразованных и внушаемых, и нередко является их гордостью.
Хотя этого свойства не лишены и люди высокообразованные, в отношении которых, впрочем, часто путают ум с высшим образованием, и порой умом-то они не сильно отличаются от тех, кто окончил восемь классов. Так или иначе, если человеку все время говорить «Халва, халва», то вскорости он все же почувствует во рту вкус сладости, даже если ничего там, кроме оскомины от прежних истин, до этого не было.
Одной из таких идей, повторяемых последние тридцать лет и успешно вложенных в просторные черепные коробки наших людей, является идея капиталистического материализма и делового преуспевания, idee fixe.
Сегодня почти все, за редким непопулярным исключением, меряется линейкой материального достатка. Всему придается материалистичный оттенок, на все вешается ценник. Примерно как с тем же пылом еще тридцать лет тому все дефинировалось некой высшей идеей, идеологией. Вчера — идея, сегодня — капитализм.
И в этом наш человек, homo modernus, homo vulgaris. Это он сегодня оценивает мгновение под названием «моя жизнь» по итогам материального благополучия и добытого успеха, а не, например, по уровню персонального счастья или индексом свободы.
Можно, конечно, сказать, что все это не ново и началось не вчера, человек всегда был материалистом, но я не соглашусь: был-то был, все дело в градусах и степенях. А градус сегодняшних замеров вещей нематериалистичных материалистичной линейкой порой зашкаливает и вызывает интоксикацию всего организма.
Ей меряется сегодня все. Или многое. И отношения между мужчиной и женщиной напоминают торгово-рыночные, и дело жизни становится бизнесом, где альфой и омегой являются барыши, и Родина оценивается с позиций комфорта и сытости.
Родина, Россия или Украина, Германия или Америка, хороши и плохи ровно настолько, насколько там сытно, комфортно и «бизнесово». Выйти за рамки «бизнесово-материальной» парадигмы часто невозможно, настолько прочно сидит в голове материально-финансовый измеритель, за пределами которого мало что видно, а если и видно, то этому не придается большого значения, шкала ценностей совершенно определенная.
Родина ощущается явственнее и любовь к ней крепнет, если там ровные дороги и вкусная колбаса, высокие зарплаты и национальная гордость в виде высоких зарплат, МакДональдсов, количества айфонов на душу населения. Полюбить некомфортное, неденежное и непопулярное крайне сложно, да и не нужно.
Любить бедное — сложно. Любить богатое — легко.
А ведь за пределами этой материально-капиталистической парадигмы еще так много всего, и оно самое главное, хотя уже и сложно, местами невозможно, это понять. Язык и культура, природа и люди, набор подспудных ассоциаций из детства, не привязанных к материальному, когда деньги попросту не были важны. И когда радостно не только от ровных и новых дорог и чистых тротуаров, полных магазинов и дорогих авто, а просто от твоих дорог и тротуаров, лесополосы на горизонте и бедных деревень, чья бедность тебе совершенно не препятствует их любить так же, как если бы они были чистыми и зажиточными…
… Помнится, я как-то испытал что-то вроде откровения свыше, высоким знанием пронзившее меня, некую истину, лишенную материального субстрата. Стоя рано утром на грязном мосту грязного вокзала, по которому торопились на работу помятые люди, мне вдруг стало спокойно и уютно, несмотря на холод и окружающую серость, от моего нематериалистичного суждения о том, что я видел и где находился на тот момент. Вдруг стало неважно, чисто ли на тротуарах и побелены ли бордюры. Стало неважно, есть ли грязь на ботинках твоей Родины — когда есть сама Родина…
Сдвинуться из материального канала восприятия информации в канал восприятия мгновений жизни, как они есть, и не оценивая их материальными критериями. Видеть красоту не только в комфортном, богатом и зажиточном, но и просто в живом, родном и таком, как есть. Выйти из капиталистическо-материальной парадигмы прочтения окружающего мира и перестать ему давать свои материальные оценки.
Так сложно, для всех нас, у кого материализм-капитализм головного мозга…