Во-первых, потому, что консультация с психологом — не задушевный разговор двух друзей. Встреча (или, как её еще называют, сессия) с психологом — не дружеская беседа. Сессия отличается от привычного нам общения.
Во-вторых, в отношениях «психолог-клиент» есть правила. Благодаря правилам в этих отношениях становится возможным разбираться со сложностями, которые привели клиента к психологу.
Перечень правил может быть разным: зависит от подхода, в котором работает психолог, от его внутренних убеждений. В начале работы психолог сообщает клиенту обо всех правилах, которых он придерживается.
Психолог оставляет при себе свою личную жизнь — одно из существующих правил. Есть психологи, которые строго соблюдают это правило: их личная жизнь остаётся за рамками сессий с клиентом. И вот почему.
1. Психолог не рассказывает клиентам о своей жизни, оставляя при себе собственные тревоги, печали, победы и радости. Чтобы предоставить всё пространство психотерапии для боли, переживаний, радостей и находок клиента: психолог не меняется с клиентом ролями.
Психотерапия предполагает чёткость ролей: психолог помогает клиенту. Когда есть чёткость ролей, возникает достаточно безопасное пространство для исследования душевных омутов. Душевных омутов клиента. Нэнси МакВильямс (известный психоаналитик нашей современности) пишет:
«…пациенты воспринимают откровения психотерапевта как пугающую смену ролей, словно бы терапевт признаётся пациенту в надежде, что пациент успокоит терапевта».
Успокоит терапевта. Или порадуется победам терапевта. Или погрустит о потерях терапевта. Что бы там ни было — в момент «откровений» психотерапевта фокус внимания перемещается с клиента на психотерапевта. Чтобы психотерапия клиента не превратилась в психотерапию психолога, психолог оставляет при себе детали своей жизни.
Это похоже на то, как мы приходим на перевязку в процедурный кабинет. Мы «предъявляем» рану, и медсестра занимается нашей раной: снимает повязку, смотрит — как там обстоят дела, обрабатывает рану, меняет повязку. У неё могут быть свои раны. Но в то время, когда она перевязывает наши, она оставляет свои в стороне.
2. Психолог не рассказывает клиенту о своей жизни, потому что он понимает потребности клиента, а не удовлетворяет их.
В самом начале работы психолог и клиент договариваются о правилах работы. В том числе психолог говорит клиенту о том, что «вы будете рассказывать о себе, а я буду слушать и помогать вам в том, что…». Но довольно часто в какой-то момент всё равно возникает ситуация, когда клиент обращается к психологу с просьбой: «Вы знаете обо мне уже так много, а я почти ничего не знаю о вас. Расскажите что-нибудь».
Клиенты могут просить психолога продлить сессию на час или на два. Клиенты могут приносить подарки и просят психологов принять их. Клиенты могут просить психолога взять их за руку, обнять. Но… «Психолог понимает потребности клиента, а не удовлетворяет их», — помнит психолог. Что это значит? Это значит, что психолог слушает и обдумывает всё, что сообщает ему клиент (и то, о чём просит его клиент), и помогает обдумывать клиенту.
То есть в ситуации, когда клиент просит психолога: «Расскажите мне о себе. А как с этим у вас?» — психолог думает, что стоит за этим вопросом.
Например, такой интерес клиента может быть связан с тем, что сейчас тот момент, когда клиенту особенно тяжело оставаться под пристальным вниманием наблюдателя-психолога, и он пытается переключить внимание со своих переживаний на историю психолога. Когда психологу удаётся понять, с чем связан вопрос клиента, и он находит нужные (уважительные и бережные) слова, чтобы поделиться своей гипотезой с клиентом, это помогает тому почувствовать себя спокойнее. И они могут дальше заниматься ранами клиента.
3. Психолог не раскрывает деталей своей жизни, потому что сохраняет как можно более свободным пространство психотерапии для бессознательных фантазий клиента.
Известный психоаналитик Гринсон писал так:
«Фрейд рекомендовал психоаналитику быть как бы зеркалом для пациента. Это было неправильно истолковано в том смысле, что аналитику следует быть холодным и неотзывчивым по отношению к своему пациенту. На самом деле, я полагаю, Фрейд имел в виду нечто совершенно другое. Сравнение с зеркалом означает, что … личные ценности и предпочтения аналитика не должны вторгаться в анализ этих конфликтов. …Нет сомнений, что чем меньше пациент реально знает о психоаналитике, тем легче пациент сможет заполнить чистые места с помощью своей фантазии».
О чём речь? Вместе с психологом мы исследуем бессознательные фантазии. Эти фантазии влияют на наше отношение к себе, на отношения с другими людьми, на то, как мы даём (или не даём) себе жить. Фантазии проявляют себя и в наших представлениях о психологе, и вот тогда: «чем меньше клиент реально знает о психологе…».
Например, один клиент говорит психологу: «Да что я вам рассказываю. У вас ведь, наверное, нет детей». Другой клиент этому же психологу может сказать: «Конечно, вам легко так говорить, у вас ведь, наверное, есть дети». А третий клиент скажет: «Иногда мне становится интересно: есть у вас дети или нет? Какие у вас с ними отношения?»
Психолог работает экраном (супер-мега-современным, почти 3D), на который клиент может свободно проецировать свои фантазии и с помощью психолога исследовать их.
Заключение. Личная информация о психологе всё равно, так или иначе, проникает в работу с клиентом, никуда от этого не деться.
«…очень многое о себе терапевты раскрывают посредством таких факторов, как стиль одежды, интерьер офиса, внешность и характерная манера себя вести… За последние годы интернет предоставил массу информации каждому, кто достаточно любопытен для того, чтобы проделать небольшой онлайн-поиск» (МакВильямс).
Кстати, поэтому психологи, которые придерживаются правила о не-самораскрытии, не пишут о своей личной жизни в открытых постах в соцсетях.
Бывает так, что самораскрытие всё же случается и психолог (неожиданно для самого себя) на сессии говорит клиенту что-то о себе. Но это исключение. Правило же остаётся правилом: психолог не рассказывает клиенту о своей жизни.