Соответственно, приходилось мне сопровождать процедуры банкротства и по нескольким нашим строительным компаниям. И как-то в одной из них рассказал мне мастер участка вот такую историю из жизни…
Дело в самом начале 90-х годов было. И строители тогда у нас жили, можно сказать, припеваючи. А всё дело в том, что был тогда у нас Фонд реконструкции и развития, в котором аккумулировалось 90% всех тех средств, что Карелия должна была перечислять в федеральный бюджет. Должок тогда у Бориса Николаевича был перед республикой. Его ведь делегатом на 18-ю партийную конференцию избрали от карельской организации. И начался после этого его стремительный взлет. А не попади он тогда на ту самую конференцию, кто знает, помнил бы кто сейчас это имя…
В общем, так или иначе, но подписал Борис Николаевич соответствующий Указ. А Егор Тимурович принял его к исполнению. Идея, вообще-то, была здравая: за счет остающихся в Карелии денег создать новые эффективные производства, которые дадут такой толчок экономике республики, что она лет через пять по своему потенциалу встанет вровень с соседней Финляндией (которая после Второй мировой тоже не блистала своими достижениями, но поди ж ты, за счет грамотных инвестиционных вложений вон как рванула вперед!). А встав в этот ровень, сможет за счет налогового прироста от новых производств рассчитаться за те финансовые ресурсы, что ей когда-то оставляли. Да ещё и проценты по ним заплатить!
Но, как обычно у нас бывает, хотели, как лучше, а получилось… Как всегда. И хотя прежние карельские политики любят вспоминать про Фонд реконструкции, но… Если уж честно и откровенно, профукали они те возможности, что были у них в руках.
Основное финансирование пошло на те стройки, что ещё при социалистической экономике начинались. А социализм и капитализм — вообще-то, две разные вещи. Вот и получилось, что деньги Фонда в основном пошли на поддержку строительной отрасли республики, которая ничего эффективного создать не смогла. Они ведь не на эффективность нацелены были. А на освоение (иначе говоря — пустую растрату) того, что получали…
Да в большей части даже закончить то, что ещё в 80-х начали, не получилось у наших строителей. Фонд ведь не безразмерная бочка. Когда-то и в нем деньги заканчиваются.
Но, так или иначе, в 90-х денег у строителей было вдоволь и строили они с большим размахом. Естественно, под это дело нужны люди. Но с ними-то как раз проблем и не было. В других отраслях производство или падало, или останавливалось вообще. Поэтому на стройках было полно если не очень молодых, то довольно неопытных рабочих с дипломами инженеров-машиностроителей, радиомонтажников, кораблестроителей, бывших врачей, офицеров…
Вот и на том объекте, о котором речь, обстановка с кадрами была примерно такая же. А объемы «осваивались» очень даже приличные. За иную смену заливали до тысячи кубометров бетона. На улице была зима, но погода строителям благоприятствовала: небольшой снег и всего-то… Минус семь на улице.
Тогда ещё бетоно-насосы применялись в отрасли не так широко и заливку на объекте вели тремя кранами с использованием двух кубовых подвесных бункеров, «туфель» на строительном жаргоне. А запирается этот самый бункер секторным затвором. Под одним из кранов на приёмке бетона и работал вот такой строитель, из «молодых». В его обязанность входила всего одна операция: открыть затвор бункера и потом, после его освобождения от бетонной массы, закрыть. Всё!
Подача шла довольно быстро, а для того, чтобы «туфля» не засорялась и не обрастала бетоном, у рабочего при себе должна быть кувалда. После стекания основной массы бетона ею нужно нанести пару ударов по определённым местам и закрыть затвор.
Подошла очередная «туфля». Рабочий за ручку затвора — дёрг, а она — ни на миллиметр. Видно, затвор засорился и его заело. Ну, наш герой — за кувалду. Удар ею, ещё один, снова — за затвор. А тот и не думает поддаваться. Как стоял стойким оловянным солдатиком, так и стоит.
Уже и крановщица сверху орет, и мужики подгоняют. Мол, цигель-цигель, норма там, план. Оплата — сдельная, в заработке терять никто не хочет. Тогда этот рабочий упирается ногами в ось затвора, а руками изо всех сил дёргает за ручку. Пошла… Пошла первая подвижка!
А мастер, что эту историю мне рассказывал, тогда был бригадиром бетонщиков и в тот момент находился на другом конце заливаемого поля: проверяющий принимал у него уже выполненную работу по установке закладных и правильность вязки арматурного каркаса. Он-то и обратил его внимание на происходящее: смотри, мол, что твой парень вытворяет. Его же сейчас придавит! И это в самом лучшем случае.
Кричать бесполезно: вокруг толпа рабочих с вибраторами, лопатами, гладилками. Бригадир и бросился к рабочему под «туфлей». Но бежать по арматурной сетке… Конечно, если сильно подопрет, можно, только не очень быстро это получается.
В общем, не успел он добежать, как затвор открылся. Рабочий оказался на спине, ручкой затвора его прижало к арматурной сетке, а ноги остались на оси затвора. Хорошо, что ручка упёрлась ему в грудь и не дала затвору открыться до конца, иначе ему бы сломало ноги.
Естественно, бункер начал быстро освобождаться от бетона прямо на лежащего под ним бедолагу. Хорошо ещё оказалось и то, что «туфля», разгружаясь, становится легче и, благодаря реакции стрелы, естественно, уходит вверх… Обычно крановщицы по мере разгрузки «туфли» немного майнают, чтобы «туфля» не задиралась, но тут важен был темп работы и они этого не делали, что, собственно, этого «молодого» и спасло.
К тому моменту, когда бригадир подбежал к нему, из бетона торчали только руки, намертво вцепившиеся в ручку затвора. «И на том спасибо, — только и успел подумать тогда „спринтер“, — молодец, что не отпустил руки от рукоятки затвора!» Тут же вырвал из рук у ближайшего рабочего стержневой вибратор и погрузил его в конус выгрузившегося из «туфли» бетона.
Под воздействием вибратора бетон начал быстро растекаться в стороны и из кучи показалась голова рабочего. Крановщица хоть и видела, что внизу какая-то суета, но продолжала вировать, а «молодой» всё никак не выпускал из рук ручку затвора, вцепившись в неё мертвой хваткой. Хорошо, мужики схватили его за уже приподнявшиеся над бетоном ноги и буквально оторвали от «туфли».
Первое, что он закричал, выплюнув бетон изо рта: «Ослеп! Мужики, ослеп я… Глаза ничего не видят!» Но потом догадался-таки, протер лицо и выдохнул с явным облегчением в голосе: «Слава богу… Вижу!»
На этом в тот день его рабочая смена и закончилась. А на объекте, естественно, эта история запомнилось. Мужики потом долго ещё подшучивали над её «героем».
И дай бог, чтобы у каждого из нынешних строителей был повод с улыбкой вспомнить какой-то свой объект. Из тех, что уже давным-давно сдан в эксплуатацию, но до сих пор верой и правдой служит людям. Нам с вами.
С профессиональным праздником вас, дорогие строители!