«Ива-а-а-н! Ты где? — раздался крик у калитки. — Спишь, что ли?» Василич крякнул с досады. Он готовил раствор для опрыскивания винограда, и ему недосуг было встречаться с надоедливым соседом по даче.
— Не ори, — ответил он, выходя из сарая, — Марину разбудишь. Припёрся ни свет ни заря! Семь утра!
Василич, тяжело опираясь на трость, прихрамывая и матерясь про себя, пошёл открывать калитку.
Михалыч нетерпеливо переминался, стоя около тачки, до верха гружённой банками со старым вареньем. Рядом крутилась Цуца, повизгивая от радости, предвкушая угощение. Ей частенько перепадало от Василича что-нибудь вкусненькое.
Банки, видимо, простояли в погребе не один год: крышки на некоторых проржавели и осыпались внутрь. Внутри таких банок виднелась какая-то чёрная плотная масса.
— Василич, — затараторил Михалыч, отвечая на немой вопрос в глазах соседа, — это я тебе привёз. Бабка ревизию устроила в погребе и отдала всё варенье нам с тобой на самогонку! Ты выгонишь — самогонку пополам!
— А с чего ты взял, что я буду этим заниматься? Нашёл дурака! И так здоровья нет … пью свои сто грамм — и слава богу! Сам гони, коли надо.
— Ты что, Василич? У меня и тары нет барду ставить, аппарат дохленький — не в пример твоему! И бабка тигрой ходит, сожрёть, не подавится. И опять же, у тебя опыта больше. Ты человек научный, лучшей меня знаешь, что и как!
— Ты, Михалыч, хвостом-то не махай, как Цуца. Исхитрился весь! Хочешь — сам гони, аппарат с бидоном дам. Ставь барду, а что до руководства — обеспечу. Как говорится, дай боже всё знать, да не всё самому делать! Не посрамлю страну советов! И купи хотя бы килограмма три сахару. Одного варенья маловато будет.
— Понял, Василич! Согласный я. Только я у тебя гнать буду, а то мне бабка пирлухабОр устроит!
— Перл-ХАрбор, грамотей, чёрт с тобой, — Василич махнул рукой. — Не везти же назад. Выковыривай своё варенье. Бидон в сарае, а мне надо виноградом заниматься.
— Замётано, — обрадовался Михалыч. — Заодно и пустые банки заберу, а то старуха меня со свету сживёт. Каждый год их забивает, а жрать некому. Дура непроходимая! Одни расходы! У нас помидоры с огурцами стоят ажник с 2012 года! Полный стеллаж. Этой зимой ели 11-й год и часть 12-го! В прошлом годе тридцать пять банок огурцов и двадцать восемь помидоров закрутила! А ещё кабачки, перцы, лечо, салаты, варенье опять же… А много ли нам с бабкой надо? Раньше, когда на Украине жили, там тоже все банки крутили, как сумасшедшие! Но там родственников куча. Сыновья, невестки, дети. Всем только дай! Банки, конечно, взад… Попробуй не верни — скандал!
— И не говори, Михалыч, они все на банках повернулись. Уж на что у меня Марина здравомыслящая, и то радовалась до невозможности, когда ей подруга целый ящик банок презентовала.
— А на что они нам? Да ещё трёхлитровые? Зимой откроем банку огурцов, съедим половину и стоит, стоит, пока огурцы не заплесневеют, а потом — в мусорку! Ещё хорошо, когда внучка Катька приедет. Та сразу может полбанки помидор слупить! Огурцы-то она не очень… Только свежие.
— В прошлом году закрывали огурцы и помидоры только в двух и полуторалитровые банки. Эти съедаем. А трехлитровых — пропасть! Их можно как подарки использовать! Надо надоумить Марину — она вечно заморачивается, что твоей Татьяне и Вале на день рождения дарить! Для них банка в подарок, как Орден Мужества! Прыгать будут от радости, как Цуца!
Часа через два Михалыч притащил сахар и дрожжи. Из-за забора показалась голова соседа Сашки:
— Вы чего, мужики, затеяли? Ос нагнали! Даже у меня на кухне рой гудит. Никак, брагу ставите? Возьмите в долю…
— Какая доля? Саня, у меня и так варенья два ведра, да сахар! Куда ж больше? Вот выгоню — шашлык твой. Притащишь в беседку.
— Это ещё когда будет… Я сегодня притащу. У меня хреновушки полторашка начатая, и сало свойское!
— Знаем мы твоё «начатое»! — Михалыч махнул рукой. — Небось, на дне уже? Ты ж оставлять-то не могёшь.
— Да она не моя, — обиделся Санёк, — кум привёз, ну, отхлебнул сам маненько. Он же на машине, ему назад ехать — много пить нельзя. Там больше литра осталось! А я ещё не успел, только приехал.
— Так чего ж вечера ждать? Тащи! Заодно и закон новый дачный обсудим — думцы наши лихие надумали, ни дна им ни покрышки! Скоро за соловьёв наших налог придумают, мыслители хреновы. С них станется!
Посидели, вечерело. Полторашка опустела. Выпили и яблочное вино Василича.
— Пойду ещё разок помешаю, — Михалыч кряхтя поднялся и некрепкой походкой направился к сараю, где у верстака стоял бидон с бардой на двух кирпичах. Взял черенок от лопаты и только пару раз провернул плотную массу плавающего варенья, как его потащило в сторону. Он задел рядом стоящую тачку и шмякнулся рядом с ней, опрокинув на себя бидон с бардой.
— Вот тебе и самогонка из варенья! — сказал подошедший Василич. — Только зря учил!
А над лежащим в сладкой луже Михалычем кружились сотни ос. Что еще почитать по теме?
Когда начала спиваться деревня?
Чем щедра земля Приазовья?
Нужны ли в России якобы немецкие шнапсогонки?