Поэтому когда родители спросили, какой бы подарок он хотел на свой день рождения, Веня не задумываясь сказал: «Часы». Не какие-нибудь полудетские, с мультяшными картинками на циферблате, или ещё хуже — с нарисованными стрелками, а настоящие, взрослые наручные часы на красивом кожаном ремешке.
Веня ёрзал на стуле в течение всего праздничного обеда, поминутно глядя на стрелки — когда же этот младший брат, Витька, наестся своими пирожными и можно будет убежать на улицу?
Как же он был горд, выйдя «в часах» на улицу, во двор, как степенен был его шаг — будто часы эти на несколько лет прибавили ему возраста и, как ему самому показалось, солидности. Даже провёл по верхней губе и подбородку — не видно ли пушка какого на месте будущей бороды или усов… Безрезультатно — кожа была гладкой, как леденец, перекатывающийся у него во рту.
Жалко, конечно, что никто не спрашивал у него времени, он ведь так долго отрабатывал движения, с которыми будет подносить руку к лицу, отрепетировал — с каким видимым равнодушием будет отвечать. Нехотя так, небрежно, вроде как всю жизнь этим занимался, с самого рождения, можно сказать.
Вот если бы Она спросила… Он бы ответил сразу, быстро, без промедления! А ещё сказал бы… Тут у него не хватало уже воздуха и фантазии… Да много чего сказал бы, лишь бы она спросила его: «Сколько времени?»
Ведь почему она раньше не обращала на него внимания — у Вени часов не было, поэтому она у больших мальчишек спрашивала обычно: хватит уже играть в казаки-разбойники и не пора ли ей в музыкальную школу или на балетный кружок?
А теперь вот он — Веня, он же всегда ответит точное время, да и не только! Можно ведь напомнить, что в соседнем кинотеатре кино интересное, и как раз — сегодня, через сорок четыре минуты сеанс начинается, можно успеть…
В другое время Веня присоединился бы к мальчишкам, играющим на площадке за оградой с газовыми ёмкостями в волейбол, или убежал бы к школе, там всегда можно было встретить в выходные друзей, собирающихся на спортивной площадке.
Но не сегодня, сегодня — особый день…
Просто так ходить по двору вокруг Её дома становилось уже скучно. Посидев несколько раз на скамейках и в беседке, Веня отправился на проспект. Солнце быстро закатилось за верхушки домов, позолотив напоследок кору и листья на ветках деревьев.
В обычный день Веня отправился бы уже в свой двор, но сейчас-то он точно знал — ещё только 18 часов и 19 минут. Ужин дома будет не раньше, чем через 41 минуту. Значит, можно ещё походить туда-сюда минут двадцать семь, а может, даже тридцать.
Ведь Она явно в своей музыкальной школе, на каком-нибудь мероприятии. А концерты и смотры всякие там всегда заканчиваются не раньше пяти часов вечера или даже в 17−30…
Вокруг стремительно темнело и прохожие стали встречаться всё реже и реже. «Пора идти домой», — подумал очередной раз Веня, взглянув на часы.
Навстречу шли двое парней.
Один — крупный, с тяжелым взглядом из-под густых, как у медведя, бровей, и с таким же тяжелым, квадратным подбородком, с накинутым на голову капюшоном.
Второй — невысокий, быстрый во взгляде и движениях, с длинными чёрными волосами и узким лицом, тут же бросил, как выстрелил: «Эй, пацан! Сколько времени, не скажешь?»
Веня давно, с самого обеда ждал этого вопроса! Он так ждал эти слова, так долго представлял себе, репетировал и готовился…
Что-то тревожное, правда, сразу зародилось в его голове… Не такой интонации ожидал он в этом вопросе.
Но часы-то были на виду, он же сам специально надел рубашку с коротким рукавом, чтобы их хорошо было видно, сразу…
Узколицый, не дожидаясь ответа, сам рассматривал их, взяв Веню за руку: «Ого! Смотри, какие „котлы“! А ну-ка, дай посмотрю…».
И тихо, но зло прошипел прямо в лицо: «А ну снимай! Только пикни!!!»
Веня уже и без этого всё понял.
Сначала его парализовал страх, но это — не надолго. На какие-то мгновения он был в замешательстве и не знал — что делать.
«Вырваться…».
Но не тут-то было, уже две пары цепких рук держали его с двух сторон.
«Но ведь вокруг — люди, они же — вот!!!»
Веня начал вырываться и кричать. Сначала просто, чтобы его отпустили, а потом уже пересилил первоначальное стеснение и закричал на всю улицу, что его грабят!
Парочка действовала профессионально.
Тот, второй верзила, прижавшись плотно сзади, упёр в правый бок Веньке что-то неприятное, холодное и неожиданно острое, а левая рука скользнула в карман брюк, сгребая завалявшуюся там мелочь и бумажки — фантики от конфет, да старые, ненужные записки.
Но ведь было ещё не так темно — на проспекте было много людей!
Венька продолжал вырываться. Прохожие начали оглядываться.
Первый отпустил Венину руку, они зажали его между собой и как старого знакомого начали уговаривать, глядя на приближающихся людей: «Петя! Да не упирайся ты! Пошли домой…»
«Я не Петя! Отстаньте! Помогите…».
Идущий прямо навстречу мужчина остановился, весь на глазах съёжился и быстро юркнул в сторону, за вереницу стройных тополей, примостившихся по краям тротуара.
Но Вене уже было достаточно какой-то доли секунды, когда он понял, что остриё перестало упираться ему в бок. Резко поджав ноги и выскочив вбок из, казалось, железных объятий новоявленных «приятелей», Веня метнулся туда же, к деревьям, а потом — к спасительно приближающимся людям.
«Домой! Домой! Уцелел… И часы — при мне», — лихорадочно билась мысль, а потом …
«А бандиты и к Ней ведь могут пристать!!!»
Нет, вот этого он никак не мог допустить!
Веню так и тянуло к будке телефона-автомата на углу дома, когда он вновь и вновь проходил по проспекту, поглядывая поминутно на часы. Ему так хотелось позвонить ей, но как? Вдруг её мама, уставшая ждать, так и сидит у телефона, не сводя с него воспалённых глаз. Время-то уже — «ого-го», ему ведь тоже достанется сегодня на орехи, несмотря на день рождения.
Наконец он решился, когда звёзды в небе уже вовсю соперничали с окнами домов и вывесками магазинов.
Длинный звук вызова в трубке и наконец — ответ. Сначала сестры, а потом, когда Веня назвался — Её голос…
«Она дома! Она никуда не ходила», — пронеслось в голове.
Он забыл все слова и не знал, что ему говорить…
«Ты чего мне звонишь так поздно? Веня, ты что — не знаешь, сколько времени?» — журчал в трубке её милый голос с неповторимым низковатым тембром.
Конечно же, он знал теперь сколько времени, до минуты, даже до секунды…
Венька засыпал этой ночью счастливый — несмотря ни на что, Она ведь всё-таки спросила его сегодня: «Сколько времени?»
Что еще почитать по теме?
Сашкина машина. Где ты, счастливое детство?
Чем было прекрасно детство 90-х?
Часы какой страны не останавливались никогда и ни при каких обстоятельствах?