Знал женщин, которые играли так же. Нет, они не хотели откусить мне ногу, просто желали съесть мозг. Я сопротивлялся, мне мой мозг дорог как хранилище приятных воспоминаний. Женское «мяу» было талантливее и разнообразнее. А кошка Машка-то не знает, что я закалённый, меня на «мяу» не возьмёшь.
Дети талантливее кошек и женщин вместе взятых. Детские истерики могут свести с ума кого угодно. Сами посудите, высочайшая энергетика, никаких ограничений и правил. У ребёнка есть большое «хочу» и никаких «надо». Вот это настоящая игра.
И как взрослому мужчине с ними играть?
Открою тайну психологии общения. Я в этих играх не участвую. Почему? Они сильнее в своих слабостях. Кошки, дети и женщины — слабые и ранимые, чувственные и прекрасные. А слабых обижать нельзя, мне это ещё в детском саду рассказывали.
Это у них такая приспособительная реакция на окружающую реальность. Истерить можно, когда есть благодарные зрители и слушатели. Игра без проигрыша, если играть по их правилам. Но, как говорили в детстве, я так больше не играю. Мне подсказывает природа и здравый смысл — я прав. Посмотрите сами.
Если домашней кошке случайно наступить на хвост — закатит истерику. Её сразу возьмут на руки и утешат вкусным вискасом. Дикая кошка, попадая в капкан, с перебитой ногой — молчит. Она понимает: будет орать, придут любители слабого и раненного мяса — сожрут моментально.
Занесло меня как-то на природу, такую дикую, что туда не ступала нога белого человека, моя была первая. Так вот, я попал в африканское племя. Сначала они хотели меня съесть, шаман даже костёр раздул с помощью трения палочек, но потом оказалось, что у них есть свежая антилопа, которая выглядела гораздо вкуснее, чем я. Это дало мне возможность понаблюдать за их жизнью. Делюсь.
Там дети плачут только тогда, когда им больно, и то не всегда. Видел удивительный эпизод: коза ударила копытом мальчика лет 8, он упал. Что бы сделали сердобольные мамашки у нас? С визгом бросились бы на помощь бедному ребёнку, а заодно порвали бы козу на сто маленьких козочек: «Правильно, а чё она лягается!»
Местные жители повернули голову и что-то прокричали ребёнку, типа — вставай. Тот встал, подошёл к шаману, лекарь в перьях приложил на грудь мальчика слоновье дерьмо (оно, оказывается, лечебное), и всё. Мальчик забыл заплакать, подумал я.
Оказывается, он просто не знает, что в таких случаях можно закатить истерику. Ему никто не рассказал, он не видел примеров, а окружение не является благодарными зрителями. У них правила игры другие. Любят ли аборигены свои детей? Да, но именно такой любовью, которая поможет детям выжить в сложных условиях дикой природы.
Я не представляю женщину этого племени, которая закатывает истерику мужу: «Ты давно не дарил мне шкуру розовой пантеры!» Она в ответ может получить бивнем слона по голове. Ибо орать без смысла в девственном лесу — недопустимо. Крик нарушает гармонию первозданной природы и притягивает злых духов. Они им нужны?
Я подумал, что мне тоже не нужны. Поэтому перестал быть почитателем и слушателем любых истерик. Удивительно, но оказалось, что это работает!
Женщины быстро понимают, что можно спокойно договариваться, это выгоднее: и получить можно больше, и само общение приятнее. Кто против?
Дети соображают, что со мной рядом орать не принято, это просто лишнее, выгод никаких. Начинают думать, говорить спокойно, становятся приличными людьми.
Кошка — существо сложное, перевоспитанию не подлежит. Так она думала первую неделю проживания со мной. Теперь ходит вежливая, улыбается, иногда срывается на старое, проявляя свою кошачью натуру, громко раскатывает своё «мяу!» и быстро его закатывает. Учится, однако.