А это, между прочим, не хухры-мухры. Не рядовое мероприятие. На открытие лавы бригада могла получить право на внеочередное приобретение «Жигуленка»! Даже не одного, в зависимости от сложности и мощности лавы. Так что отмечается этот праздник в шахтерской среде широко, с размахом.
Мой друг и попал на такое мероприятие. И по приезду, зная о моих шахтерских корнях, сразу же, весь под впечатлением от увиденного, и рассказал об этом празднике. А я вот, днями, с какого-то перепугу, эту историю из жизни вспомнил. И решил пересказать от первого лица. История-то (впечатления, выводы) не моя, чужая. Соответственно, и ответ за неё мне держать… Не с руки как-то.
* * *
Все с кума, Лехи, началось. Засели мы с ним как-то по пиву, с которым на Донбассе, в отличие от Архангельска, никаких проблем в советское время не было. Что говорить, если народ там от вчерашнего нос воротил. Ну, а вяленой рыбки я с собой привез. Сидим мы, значит, смакуем пенное с Лехой, а он мне и говорит:
— Слушай, Олег… Наша бригада завтра лаву открывает. Так ты того, подгребай. Как мы после утренней смены поднимемся, помоемся… Если что, тесть знает, куда.
Соответственно, следующим утром я — к тестю: «Пап, Вов…». Так, мол, и так. Кум на открытие лавы приглашает. Ничего, если вдруг я, человек в этой местности совершенно посторонний, там нарисуюсь?
Ну, а тесть мне и отвечает:
— Раз кум зовет, надо идти. Сейчас они с утренней смены вылезут из «норы», помоются и под деревцами, возле отстойников, разобьют свой бригадный табор. Там уже вся шахтная столовая с утра пыхтит, закуску им готовит.
Я и пошел. Когда еще в такой компании карта ляжет посидеть, разговоры шахтеров послушать?
Подхожу к отстойникам, мужики уже сидят кружком под вишнями. В середине — большое покрывало, а на нем, прямо скатерть-самобранка, чего только нет: от вареных яиц до всевозможной колбасы. Сало, конечно же, — как без него! Свежие, прямо с грядки, огурчики, помидорчики и… Самое главное! Две запотевших трехлитровых ёмкости.
Ну думаю, понеслась душа в рай… Но мужики все крепенькие такие, небольшого, правда, росточка. У всех уже пузики торчат из-под рубашек, блестят на солнышке. Только кум выделяется среди всей этой компании: под два метра ростом и, как принято в таких случаях говорить, косая сажень в плечах.
Мне сразу интересно стало: как они в лаве с такими пузиками? Наверное, как пингвины на них катаются?! Но спрашивать об этом, естественно, не стал — вдруг обидятся или того хуже. Весь праздник мужикам испорчу. Тем более, праздник-то — их, не мой. Значит, сиди, слушай, на ус мотай, но с чужим уставом…
В общем, сижу, слушаю, сам потихоньку закусываю. А они как-то довольно быстро с этими двумя ёмкостями разобрались. Но при этом смотрю на мужиков, а у них — ни в одном глазу. Типа, «и маковой росинки во рту не было»… Правда, и закусывали они хорошо, от души. Сидят, только глаза поблёскивают из-за черной подводки век, её-то никаким хозяйственным мылом не смоешь.
Пока суть да дело, гляжу: со стороны шахтной столовой какая-то делегация в белых передниках к нам направляется. Две женщины тащат огроменный бак с борщом, две другие — таз мяса с котлетами и пюрешкой, а ещё пара — что-то в корзинах.
Я, естественно, спрашиваю:
— Мужики, это что за делегация?
А те только ржут:
— А ты чего хотел?! Что мы вот этим, что было, и ограничимся?.. Как бы не так! Ты, друг, пойми, мы… Лаву обмываем!
— А то, что до этого было? Это-то что?!
— Ха! Да это — так… Разминка. Легкий перекус после смены.
Короче, в корзинах оказались ещё три трехлитровых ёмкости и… Десятка два бутылочного пива. Ну, думаю, не дойти мне до дома.
— Ладно, — говорю Лёхе, — доведешь меня до Плеханова, тебе все равно по дороге.
А он мне в ответ:
— Да не переживай ты, Олег. Сейчас, с чесночком борщеца рванешь, котлетки с пюрешкой сверху, пока горячие, положишь. Да с таким закусоном… В хорошей компании, под приятный разговор. Ты и не почувствуешь выпитого!
— Не, мне столько и не съесть…
— Да что тут есть? На свежем воздухе аппетит, знаешь какой?! Завтра нам выходной дали, отоспимся, а ты — тем более.
Глядя на остальных едоков, я, конечно, поковырял котлетку с пюре, но развить наметившийся тактический успех… Не смог. Да и самогонка в таких количествах в горло никак не пролезала.
И вот тут… Как мужики насытились и чуть отвалились от покрывала, их взор обратился в мою сторону.
— А что, — говорят, — как думаешь, морячок, где человеку страшнее: в море в шторм или в шахте?
Ну, понятное дело, все уже на приличной кочерге, вот и закусились. Я им упорно доказывал, что они не знают, что такое Бискайский залив и ревущие Сороковые. На худой конец, пусть зимой попробуют Нордкап обогнуть! Это вам не четыре часа в шахте отсидеть. Потом, конечно, пожалел я сильно об этом, а тогда…
Тогда они мне и говорят:
— Ну, хрен с тобой, мореман. Давай, уговаривай тестя с кумом, чтобы как-нить спустили тебя в шахту в нашу смену. Тогда узнаешь, что это такое, когда голову не поднять и крепь над головой потрескивает!
А мне куда деваться? Назвался груздем…
— Заметано, — говорю, — мужики…
На этом мы, в принципе, и завершили праздник открытия лавы. Мы, это — я и Леха. Мужики, вообще-то, пошли ещё пивом догоняться. А мы с кумом — по домам. Хотя, опять же, это Леха довел меня до места и сдал тестю на поруки. Потом уже и сам домой пошел.