На сензитивность — восприимчивость к фейкам — влияют характерные особенности личности, опыт и образование, мотивы интереса по конкретной теме, индивидуальная защитная реакция личности на вызовы времени, определение систематичности распространения фейков и другие аспекты. О них поговорим далее.
Родом из детства
Восприимчивость к фейкам, а также мотивация к их созданию зависит от характерных признаков, опыта и даже генотипа личности; для этого уместно провести экскурс в детские годы. Однако и в детстве не все дети ведут себя одинаково в части повторяемости паттернов поведения. Уже это свидетельствует о индивидуальном факторе влияния.
В ситуации, когда личный интерес ребенка расходится с интересами взрослых, первый понимает, что если он предъявит свое видение ситуации родителю, тот его действия может и не одобрить. К примеру, 3−4 летний ребенок хочет откусить кусок торта, предназначенного к вечернему празднику. Одного его желания недостаточно, чтобы справиться с жизненными трудностями. Тогда ребенок придумывает cвой вариант: намеренно изменяет и редактирует события, адаптируясь к потребностям текущей ситуации. Откусывает и объясняет, что это сделала собачка. Так у детей возникает способность к созданию фейковой реальности в виде
Психологические исследования морального поведения детей в возрасте от 3 до 7 лет показали: когда у ребенка есть возможность обмануть другого человека при помощи фейка и остаться безнаказанным, примерно 80% детей используют сию возможность. Со взрослыми тенденция сохраняется, приумножаясь еще фейками для получения личной выгоды, если таковая превышает ущерб от наказания за ее использование. Эта психологическая склонность человека лежит в основе современной реальности.
Родом из философии
Молниеносное распространение фейков в современном мире объясняется в целом быстротой распространения информации и поводов к ней. Это примета нашего времени с развитым интернетом.
Обманывали люди всегда — это свойство человеческой природы. Но в разные века и годы откровенным фейкам противостояли разные социальные табу — от религии до культа руководителей, имевших неограниченную власть. Если верить в то, что «вся власть — от бога», то критиковать ее было относительно сложно. Нигелизм еще не был массовым общественным течением.
Когда в ХХ веке философия субъективизма, развитая Джорджем Беркли (1685−1753) и Иммануилом Кантом (1724−1804), проникла в глубокие слои культуры, возникла новая реальность. При реальном внешнем мире, социальных отношениях и коммуникации сознание человека в значительной степени строит реальность по собственным правилам.
В психологии сия вера породила ассоцианизм, психоанализ и психологию магического мышления. В искусстве — новые течения: импрессионизм, абстракционизм и сюрреализм. Были новации в квантовой физике и массовой культуре, где тенденция развития социальных страт породила симулякры — образы без оригинала, проникшие во все сферы общественной и политической жизни.
Фейки как защитная реакция личности
Оценивание ситуаций — вызовов времени — проявляется субъективно, отсюда и ответные реакции.
К примеру, субъект с лабильной эмоциональностью, легко переходящий в реакциях в экспрессию, реагирует на фейки иначе, чем относительно стрессоустойчивый субъект. Это к гипотезе, что фейковое производство (введу новый тезис) может быть обосновано защитной реакцией личности на вызовы времени.
К примеру, публичная личность, понимая, что является объектом внимания, контроля, критики, в то время как опыт критического мышления у многих критиков неразвит, намеренно создает фейки (о себе), чтобы защитить личное пространство, честь, перспективы дальнейшего развития и совершенствования. Ибо кому понравится, когда против ваших интересов и без согласования действуют папарацци?
Реакции на вызовы времени различны: кто-то пытается вычистить информационное поле и вводит режим полной цензуры информации, выходящей «вовне» (что при средних ресурсах в полной мере никогда достичь не удастся), а кто-то на манер высказывания, приписываемого Ф. Раневской, «путай карты» намеренно создает вокруг себя фейки, чтобы за ними скрыть истину. Причем скрывать ее и не хочется.
Однако если человек оценивает попытки внешнего контроля, критики, приводящие к изменению конкурентной способности личности в социуме и нарушению статуса, как угрожающие или неприятные и условно попадает в зависимость от чужого мнения, то его реакция на попытки информационного контроля извне и последующего использования информации без согласования — понятна. Тогда конкретные реакции в виде производства фейков о себе логичны — как защитная реакция личности. В данном случае не рассматриваем элемент эпатажа, что также может быть причиной фейков.
Есть и положительное зерно: субъект, создающий фейки с рассмотренной выше мотивацией, сам сторонним фейкам практически не верит, условно независим от них, его защитная реакция формируется сама — на основе, в том числе, опыта.
Таким образом, и с учетом сказанного о «детском периоде» формирования способностей, все мы так или иначе создаем и потребляем информационные фейки. Разница в мотивах, восприимчивости, последствиях, характерных особенностях личности и систематичности действий.
Фейки проникли в легитимную часть ежедневной реальности конкурентного мира, даже в сферу морали. Многое из того, что в прошлых веках называлось ложью, теперь корректно именуют дезинформацией, социальным интеллектом или искусством дипломатии.
Уместен вывод о современном фейковом обществе, адепты которого сами создают вокруг себя фейки и симулякры. Однако не все фейки вредны и бесполезны. Косметика лица и тела, изменение внешних признаков — тоже своего рода фейк. Корректный или деликатный комплимент — обман в личных отношениях, от нежелания обидеть — «приукрашает сотней врак одну сомнительную правду» (Л. Де Вега. «Собака на сене») — тоже. Вспомните, как часто приходится говорить близким не то, что вы думаете или чувствуете — для того, чтобы не нарушить покой в семье.
Так люди создают, потребляют, анализируют сторонние фейки, что опирается на особенности современного общества и прямо связано с коммуникациями индивидуумов, имеющих конкретные ролевые ожидания и взаимодействие ангажированных групп социальных страт.
Условный современный типаж хочет управлять и влиять. В этом деле неизбежно социальное соревнование. Не будет монах-аскет, живущий уединенно, скажем, в землянке аки «гусар-схимник», создавать фейки: нет личного интереса, нет социального соревнования. А когда оно есть, и в избытке, фейковое производство — как инструмент влияния (им можно пользоваться по-разному) — развивается вовсю.
Такова человеческая природа, в том числе связанная с соревнованием за материальные и нематериальные блага и активы. Причем чем ограниченнее претензия управлять и влиять, тем сильнее тяга к фейковому производству; если говорить о личностном интересе, а есть интерес социальных групп — там логика иная.
Поведение в фейковой реальности
Разумеется, сия работа — авторский взгляд, не претендующий на истину в последней инстанции. Важно определять систематичность явления фейкового производства конкретной личностью. Если коротко: желательно быть терпимым, ибо никто не совершенен, и все так или иначе ошибаются. Много зависит от конкретной личности.
Один-два случая применения фейков, особенно когда четко прослеживается причинно-следственная связь, и в ответ на вызовы времени — как интеллектуальная самозащита — еще не система. Такую личность не стал бы оценивать (оценка зависит от установки) как фейкового производителя и тем более предполагать у ней нарушенный интеллект.
Важно критически оценивать не только чужие (даже это большинство читает не чтобы понять, а чтобы ответить), но и собственные мотивы, поведенческие реакции и мысли. Лучше выразить несогласие в форме позитивного фейка — симпатии к неудачной попытке человека справиться с трудностями обсуждаемой проблемы.
Неуместная критика или даже оскорбление оппонента, переходящее на личности, по определению понятия также является фейком; хотя автору оскорбительного комментария его «борьба за правду» кажется борьбой за истину, в действительности комментарий маскирует скрытое ощущение собственной интеллектуальной неполноценности и в общественном восприятии работает против комментатора. А качество фейкового производства во многом зависит от развитого интеллекта, мировоззрения и опыта, имеющего, как известно, накопительный эффект.
Что до попыток манипулировать другим человеком посредством эмоционально окрашенных фейков или при помощи имитации добрых чувств и даже прямого обмана, то сопротивление сим попыткам зависит от самого человека.
Один из признанных специалистов по коммуникации и фейкам — доктор психологических наук Евгений Субботский сообщает, что
люди склонны присоединяться к социальным нарративам не только в силу обстоятельств или из соображений личной выгоды, но и добровольно, с целью избежать чувства одиночества и неуверенности. Особенно сложно человеку определиться тогда, когда непонятно, какой из конфликтующих нарративов является реальностью, а какой — фейком. Даже если нравственный закон на стороне одного из конфликтующих нарративов, а другая является фейком, то это различие становится ясным не сразу и фейковый социальный нарратив соблазняет многих, манипулируя в свое оправдание данными науки и религии
.Реклама
Поэтому нужна выдержка и решение некоторых вопросов путем компромисса, а не присоединения к какой-либо партии уже состоявшихся оппонентов. Ибо кто чего стоит, показывает всегда не декларация и не план, а только время, и после того, как эмоционально окрашенные события — как в личных отношениях, так и в массовом сознании и противостоянии — канут в реку под названием Лета.
В наше турбулентное время жизненно важно отделять полезные симулякры от вредных, используя первые и сопротивляясь вторым. Вряд ли следует сопротивляться фейкам вежливости и дипломатии в личных и общественных отношениях под предлогом «борьбы с притворством». Это назовут «негибкостью». Избыточная прямота, экспрессия, обнажение подлинных чувств и некорректная критика в конкурентном мире может привести к озлобленности и эскалации конфликтов. И наоборот, компетенция в правовом поле создавать позитивный фейк, к примеру, в форме вежливости, повышает конкурентоспособность и профессионализм.