Мы ехали сквозь висящий студенем в воздухе туман, серость непогоды и всего на свете через белорусские «вёски». За окнами мелькали унылые пост-новогодние, как пост-апокалиптические, белорусские пейзажи. Мимо проплывали знакомые корявые, грустные фигуры местных жителей, которые, казалось, внешне не изменились за последние лет сто. И казалось, сама белорусская квинтэссенция в виде не покидающей хандры и сплина обволакивала все вокруг, не давая ни проблеска надежды.
Большая Берестовица, Свислочь, Пружаны…
Растаявший в жидкую кашу снег, как обычно на Новый год, жирная грязь и такие жалкие, словно вдруг осиротевшие без привычной, все спасающей листвы белорусских берез и ив белорусские хатынки, покосившиеся от непогоды и долгой их жизни потертые деревенские дома, не вызывали ничего, кроме теплой жалости и чувства обреченной беспомощности.
Казалось, сама белорусская настоящая жизнь вдруг разом сбросила всю привычную показуху и осталась в одном рваном исподнем…
На какое-то время мне захотелось, чтобы меня хватил быстрый инфаркт, внезапный и смертоносный, не дающий ни малейшей надежды уцелеть в этой серой безрадостной жизни. Инфаркт, как когда-то у моего деда: раз — и тебя нет. Только вся синяя спина напоминает твоим родным о том, что теперь тебе хорошо…
При въезде в Брест, правда, мое настроение чуть встрепенулось, будучи еще минуту тому раненой птицей, и проявило признаки жизни. Ну да, привычная эйфория прибытия в новое, пускай и хорошо знакомое, но все равно новое и всегда другое на данном отрезке жизни место.
Ну, не эйфория, не экстаз — может, это ковидный хвост виноват, оплетая меня невидимо своей тоской и подавленностью, приглушая все чувства и эмоции, а может, и еще что. Так, легкая взбудораженность, едва ощутимая радость от смены серых мест. Но все же я был рад быть там…
Прогулка по городу началась от водонапорной башни — я прошел сквозь грустную толпу на автобусной остановке. Толпу уставших и невеселых людей после рабочего дня, торопящихся уехать домой, а может, и из самой этой серой действительности, их жизни.
Хотя нет, все было не так уж и плохо. И я снова был в Бресте, самом украинском из всех белорусских, южном городе раскидистых сумах…
Первым делом я добрался до гостиницы «Интурист», скинул с себя поклажу, оформился, перекинулся парой «веселых» с персоналом, посетовал на единственный работающий лифт, порадовался вполне приличному номеру на десятом этаже с видом на центр. Эмоции медленно, но заструились по моим пост-ковидным жилам, и я почувствовал себя почти живым.
Пять минут спустя, мучимый голодом, что тоже способствовало моему восстанию из мертвых, я выбежал на улицу и, кутаясь в шарф при довольно «летней» зимней температуре Бреста в +3, заторопился в направлении ул. Советской, местного Бродвея или Елисейских полей.
Места в любимом «Эспрессо-кафе» все были заняты, и я оставил идею с поздним английским завтраком в 2 часа дня и банально устремился в тамошний Burger King, чтобы набить себе брюхо.
Схомячив кусок коровы и пару клубней картошки, неторопливый, как сам Будда, я пошел вверх в направлении «самого красивого вокзала Беларуси», по пути разглядывая людей и местные пейзажи. Окружающее немного приободряло и вселяло надежду. Хотя до радости было почему-то еще далеко.
После привычного посещения вокзала, кстати, построенного в конце XIX века, в котором деревянные двери автоматически открывались и приглашали пройти внутрь уютных павильонов и обещаний дальних странствий, я, зацепившись глазом за свою историю (вот в этом кафе я был во время одного из своих первых визитов сюда, лет двенадцать назад, вот здесь мы были вместе с дочкой, а вот здесь я обычно пил кофе с блинами), я направился мимо гостиницы «Буг» на улицу Леваневского, старую улочку с польской застройкой начала ХХ века.
Там на углу находится отель «Эрмитаж», пожалуй, самый элегантный и дорогой брестский отель, с французским мини-Версалем, французскими балкончиками и вежливыми униформированными лакеями-работниками отеля.
Притворившись, что я хочу выбрать номер, но прежде посмотреть некоторые из них, мне удалось подглядеть в «стандарт» за сто долларов в сутки и «супериор» за более чем двести.
Номера были изысканными, сервис недурственным, место расположения — живописным, но платить такие деньги я был не готов. Да и не собирался — в мое намерение входила разведка натурой, не более.
Когда стемнело, я вернулся в свою, более скромную, обитель на две ночи, принял ванну, выпил местного Шираза, собранного на южном склоне реки Мухавец в 2012 г., и вытянулся на довольно удобной двуспальной кровати, наблюдая за зажегшимися огнями в центре и падающими снежинками.
Шел 2022 год…