Начало этого суеверия связывают аж с Аристотелем. Авторитет его, достаточно высокий в античности, был вознесен до небес средневековыми схоластами. Соответственно, вера во все его ошибки была безоговорочной. Потом это как-то притихло.
На рубеже ХIХ-ХХ веков о телегонии заговорили снова. Самое забавное, что возрождение интереса к телегонии связано с именем величайшего биолога Чарлза Дарвина. Дарвин в одном из своих трудов привел описание случая с кобылой лорда Мортона.
«Она имела 7/8 арабской и 1/8 английской крови и была покрыта (в 1815 году) кваггой (вымершая ныне родственница зебры), без рождения потомства. В 1817, 1818 и 1823 годах эта кобыла была покрыта жеребцом её породы. Рождённые после этого жеребята были похожи (по жесткости шёрстного покрова, гнедой масти, по наличию тёмных пятен и полос вдоль хребта, по плечам и задним участкам ног) на кваггу в такой степени, как если бы они имели 1/16 крови квагги».
Сам Чарльз Дарвин объяснял этот случай известными явлением атавизма — проявлением в потомстве признаков отдаленных предков. Но к широкой публике эта вполне банальная история попала в пересказе известного французского атеиста и слабого биолога Ле Дантека. Сей ученый муж писал: «Нельзя допустить, чтобы побочные дети не имели никаких признаков мужа их матери, если эта последняя хотя бы раз не была оплодотворена им… И ребёнок, родившийся от женщины, у которой ранее было много детей от разных партнёров, может иметь признаки ото всех этих предыдущих (партнёров) отцов». И понеслось…
Экспериментальной проверке телегония подвергалась множество раз, в том числе и в России, в заповеднике «Аскания-Нова», где скрещивали лошадей и зебр. Были опыты с собаками и голубями в разных странах. Ни разу в строгих экспериментах телегония не наблюдалась.
Тем не менее «идея пошла в народ». Явления, напоминающие телегонию, время от времени случались, что моментально подхватывалось и применялось для повышения благосостояния коне-, голубе-, собако- и прочих заводчиков. А так же для пропаганды целомудрия и прочих вечно юных ценностей.
По большому счету, будь эта самая телегония реальностью, на неё молиться надо было бы! Завез в страну одного племенного быка из Аргентины, скажем. Он осеменил всех тёлок в пределах досягаемости и готово! Коровы всю жизнь до мясокомбината рожают элитное потомство, какой бы бледной немочью их потом не покрывали. Так нет же, отказывались скотоводы от таки огромадных сверхприбылей. Совесть у них гипертрофирована, не иначе. Или они просто были не дураки, в отличие от тех, кому впаривали сказки про телегонию?
В годы так это 1912−15 телегоническая ахинея резко сошла на нет. Почему? Народ тогда здорово интересовался успехами естественных наук, а наука пришла к переоткрытию законов забытого Грегора Менделя и родила генетику.
Не осиливших в средней школе основы этой замечательной науки, призываю повесить свои уши на гвоздь внимания, а мозги водрузить на стол понимания.
Наследственная информация дискретна, и от родителей к детям передается материальными носителями, именуемыми генами. Ген — это как бы атом или, точнее, квант наследственной информации. Расположены гены в особых внутриклеточных образованиях, именуемых хромосомами. У разных видов живых организмов своё число хромосом: от 2 до 1400. У человека — 46. Вернее, 23 пары. Во всех клетках данного организма хромосомы бывают только парами. Ген — эта та минимальная единица наследственной информации, которая определяет один признак (свойство организма). Один ген — один признак. (Я предельно упрощаю материал.) Совокупность генов данного организма называется генотипом. Совокупность признаков — фенотипом.
Гены существуют в двух вариантах — аллелях. Бывают аллели доминантные, сильные. При их наличии признак проявляется в фенотипе в том виде, что задается данным аллелем. Второй вариант — рецессивный аллель, слабый. В присутствии доминантного он не проявит себя никак. Но если в паре хромосом встретятся два рецессивных аллеля, то их действие проявится в фенотипе.
Всё выглядит просто. Но на самом деле гены не только непосредственно определяют признаки. Они еще взаимодействуют между собой: взаимно усиливают и ослабляют действие, включают и выключают, дублируют и блокируют… А организм, как таковой, его фенотип формируется еще и под влиянием факторов внешней среды.
Выше было сказано, что все клетки организма имеют двойной — диплоидный — набор хромосом. Все, кроме половых. В генетике они именуются гаметами. Гаметы имеют половинный, гаплоидный набор. Следует отметить, что как носители наследственной информации гаметы — яйцеклетки и сперматозоиды — абсолютно равноправны.
При оплодотворении ядра гамет сливаются и образуется зигота — первая клетка будущего организма, несущая полный диплоидный набор хромосом. Из неё потом формируется новый организм. Генотип и фенотип нового организма определяются — в первую очередь — комбинацией доминантных и рецессивных аллелей в ядрах клеток и сложной игрой внутренних и внешних факторов.
Главное: свойства организма задаются в момент оплодотворения сочетанием материнских и отцовских генов из данных гамет, образовавших данную зиготу.
Ничего сверх этого в зачатии не участвует. Следующее зачатие будет результатом слияния других, на тот момент данных, гамет. И ничего более.
Сперматозоид — мужская гамета — это очень «слабая» клетка. Лишенный способности получать энергию извне, имеющий минимальный запас внутренних ресурсов сперматозоид остается живым несколько часов во влагалище женщины и до трех суток в матке и фаллопиевых трубах.
Никаких других переносчиков генов, кроме хромосом в гаплоидных ядрах гамет, в природе не существует.
Таким образом, трое суток — максимальный возможный срок присутствия мужской наследственной информации в женском теле.
Что мы имеем, усвоив вышеизложенное? Что телегония даже в принципе невозможна! Ни «очень редко», ни часто — никогда и ни при каких обстоятельствах. У природы просто нет механизма для этого явления. Она невозможна, как ход игрушечных часов с нарисованными стрелками. Когда это выяснилось, телегония вроде бы еще раз и окончательно умерла. Туда ей и дорога.
Но в последние годы это суеверие снова подняло голову. Питательной почвой для этой «реанимации» стала новая научная безграмотность. Удивительная в наше время антинаучная истерия. Стремительный подъем религии и суеверий. А «реаниматорами» — неонацисты, националисты и прочие борцы за «чистоту крови».
Но это отдельная большая, сложная и крайне неприятная тема.