С большим трудом удалось отыскать изображения первых аппаратов для наркоза.
Вот этот, американский — одно из первых устройств, которое можно было назвать наркозным аппаратом.
А вот этот — советский — для 60-х годов был весьма неплохим изделием.
Я застал такой в рабочем состоянии, а на шестом курсе даже давал с его помощью наркоз. (Была большая авария на заводе, и в ход пустили всё, способное хоть как-то работать, и всех, способных хоть как-то работать.)
Знаете что? Мне кажется, занудные рассказы уже здорово надоели читателям…
Лучше один раз увидеть
А я объясню (не забывайте кликать по картинкам для увеличения).
Вот, это моё рабочее место.
Прямо по центру — наркозный (вернее, наркозно-дыхательный) аппарат. Не самый новый, ему лет пять.
Современный наркозно-дыхательный аппарат обеспечивает проведение наркоза по любому известному в настоящее время методу в любом режиме управляемого или спонтанного дыхания, любому больному: от недоношенного новорожденного до взрослого любых габаритов.
Из множеств испытанных за полуторавековую историю ингаляционных (вдыхаемых) анестетиков в наше время широко применяются три: изофлюран, севофлюран и закись азота (которая тоже понемногу сходит со сцены).
Две цилиндрических детали на аппарате — испарители для этих веществ.
Каждый такой испаритель — точное, калиброванное устройство, способное давать пары анестетика с точностью до десятых долей процента, независимо от температуры воздуха.
Прямоугольный экран в центре — дисплей самого аппарата. Аппарат устроен так, что он сам себя контролирует, сравнивая заданные и реальные параметры вентиляции, и отслеживает соответствие задания исполнению.
Кроме того, задаются предельные величины. При выходе за рамки допустимого аппарат сообщит об этом звуковым сигналом и выведет на экран нужную информацию.
Экран слева — дисплей анестезиологического монитора. Этот монитор способен отслеживать множество параметров организма (не помню случая, чтобы одновременно были задействованы все его возможности) и состав вдыхаемой и выдыхаемой газовой смеси (это еще одна линия безопасности, частично дублирующая «секьюрити» наркозного аппарата).
Соответственно принятым ВОЗ стандартам, обязательно отслеживаются: ЭКГ, артериальное давление, насыщение гемоглобина кислородом (пульсоксиметрия) и содержание углекислого газа в выдыхаемом воздухе (капнография). При отсутствии любого из этих измерений наркоз давать запрещено.
Все выводится в цифровой и графической форме и хранится в памяти монитора. В любой момент можно проверить, что было в любую прошедшую минуту данного наркоза. При желании мониторы включаются в сеть…
Меня поначалу удивляла проницательность босса: черт его приносит аккурат на осложнения! Потом дошло…
Справа от наркозного аппарата — рабочий столик с ящиками для всяких причиндалов.
Обратите внимание на двухэтажную полочку сверху. Это ленточки с наклейками на шприцы.
Железное правило: набранный шприц без наклейки — недействительный. Летит в помойку (слева).
Для нестандартных, редко применяемых лекарств приготовлены белые наклейки.
Доктор — не велик барин, может и сам надписать. И обязан. Нет, конечно, если он мазохист и любит клизмы с патефонными иголками…
Таким образом, даже в дикой спешке (а такое в нашем деле бывает) перепутать и вкатить что-то по ошибке — это надо очень сильно стараться. Еще одна линия безопасности.
Кстати, о лекарствах
Уже упоминалось выше, что множество всяких веществ приходило и уходило из анестезиологической практики. Канули в Лету эфир, хлороформ, трилен и многое другое.
Применяемые сейчас летучие анестетики безопасны, они не претерпевают в организме никаких изменений, а значит, не возникает продуктов, вредных или опасных для органов.
Такая же судьба постигла средства для внутривенного наркоза. Их перечисление представляет сейчас только исторический интерес.
Что осталось?
Пропофол — очень похож на молоко. Белая непрозрачная жидкость при внутривенном введении вызывает быстрый (на кончике иглы) и приятный сон.
Очень хорош для детей. Малыши так удивляются, что в шприце молоко («сладкое, только для очень хороших детей»), что забывают повыпендриваться. А если учесть, что пропофол — отличное противорвотное… Правда, снижает давление, что не всегда хорошо.
На этот случай — этомидат. Брат-близнец пропофола. Давление не снижает совершенно, даже в тех случаях, когда оно само норовит рухнуть. На вид от пропофола не отличить, а перепутать — лучше к ночи не упоминать. Они отличаются по силе в 10 раз! (Кстати, о наклейках.)
У этомидата есть кое-какие минусы, поэтому сейчас ему готовят замену.
И барбитураты не совсем ушли. Они защищают мозг при гипоксии (недостатке кислорода). Иногда это очень важно.
В особых случаях в дело идет кетамин. Чудо фармации! Вот если бы он не вызывал расстройств психики (к счастью, кратковременных и полностью проходящих) у взрослых…
Но его противошоковое действие — это что-то с чем-то! Он единственный, который можно просто уколоть в мышцу и он сработает. Анестетик поля боя. И «Скорой Помощи». Для детей, особенно с травмой, ничего лучше еще не придумали!
Кураре давно не употребляется. У этого натурального продукта оказалось слишком много недостатков.
Современные синтетические миорелаксанты лишены их напрочь, зато каждый из них имеет удобные особенности, а это значит — можно идеально подобрать именно для данного, вот этого самого больного.
И так — во всем, что касается наркоза! В волшебном столике анестезиолога есть всё. Всё, что нужно для управления организмом, когда он — организм — бросил руль и его несет на рифы.
REGENS — DEFENDO — УПРАВЛЯЯ, ЗАЩИЩАЮ.
Старый коммунистический лозунг: «Всё во имя человека, всё для блага человека!» — в анестезиологии работает, как теперь принято говорить, однозначно.
Как это все происходит? Расскажу в следующей статье.