Перейти к предыдущей части статьи
Однако «русская тема» доминировала в песнях БГ* почти все 90-е годы. По его словам, это было время, когда «хотелось писать стадионный рок-н-ролл, а писались сплошные парковые вальсы».
«Дубровский» (1992)
Одним из ярких примеров такого «вальса» является песня «Дубровский».
БГ*:
«Этой песней я очень обязан Смоленску. Она была написана именно здесь. Это была первая песня, написанная для состава АКВАРИУМ, который появился в 90-е годы».
Однако флейтист группы Олег Сакмаров указывает, что идея «Дубровского» родилась раньше — во время поездки в Израиль:
«…в 92-м году на пляже в Тель-Авиве …мы с Борей смотрели на самолёт, выполняющий предвыборный агитационный полет для одной из местных партий. Самолет инверсией что-то выписывал на иврите, а спустя несколько месяцев Борис перед концертом в Смоленске спел нам песню со строчками: «В тяжёлый для родины час / Над нами летит его аэроплан, / Красивый как иконостас, / И пишет, и пишет…».
Реклама
Как ни странно, в первый альбом возрождённой группы АКВАРИУМ — «Любимые песни Рамзеса IV» — эта песня не попала. Дело в том, что БГ с досадой обнаружил, что мелодия другой песни — «Лётчик» — почти «в ноль» копирует «Дубровского», и, видимо, не хотел присутствия на одном альбоме двух «близнецов».
Впрочем, поклонники АКВАРИУМА уже тогда хорошо знали песню по концертным исполнениям. Одно из таких первых исполнений я даже видел по ТВ. Возможно (уже не помню), это было выступление БГ* 1 ноября 1992 года на презентации альманаха «Петрополь». Среди прочих там присутствовал и знаменитый бард Булат Окуджава.
Не секрет, что лидер АКВАРИУМА давно любил его творчество, а в 1999 году записал целый сборник из песен Булата Шалвовича. Да и во многих собственных композициях БГ* (например, в «
А вот я её, честно говоря, сразу невзлюбил — и за некоторую мелодическую банальность, и за излишне «елейное» содержание. В «тяжёлый для родины час» БГ не мог предложить ничего лучшего, как снова обратить взоры к «Небесному Иерусалиму» и, главное, не мстить обидчикам, как это делал оригинальный герой повести Пушкина — благородный разбойник Дубровский. Порой мне казалось, что мировоззрение БГ* больше импонирует мультяшному Коту Леопольду, чем таким апологетам ненасильственного сопротивления, как Толстой или Ганди…
В 1993 году в эфире программы «Воскресенье с Дмитрием Дибровым» состоялась премьера целого клипа на песню с кадрами из старого фильма про Дубровского. Однако и там песня звучит в довольно скромной акустической аранжировке.
Полноценная студийная версия «Дубровского» появится лишь три года спустя — на альбоме «Снежный Лев».
«Московская Октябрьская» (1993)
Умиротворяющие призывы БГ* слабо действовали на постсоветское общество, раздираемое внутренними противоречиями. Эти противоречия особенно ярко проявились во время октябрьских событий 1993 года, когда противостояние Парламента и президента перешло в «горячую» фазу.
На стороне Парламента выступили тогда самые разношёрстные силы (от коммунистов до фашистов РНЕ), недовольные грабительскими реформами, которые разрушали экономику страны. Ельцина же поддерживали так называемые «либералы», пугающие народ возвратом к тоталитарному «совку».
Сегодня уже ясно, что даже победи тогда Парламент, Россия не свернула бы с капиталистического пути — разве что, возможно, курс был бы более национально ориентированным и не столь разрушительным. Не секрет, что те же лидеры Парламента — Хасбулатов и Руцкой — в августе 1991-го Ельцина активно поддерживали.
Не секрет и то, что в октябре 1993 года большая часть публичной «творческой интеллигенции» выступила против «красно-коричневых» и всячески приветствовала силовое решение конфликта. Так называемые «властители дум» и «совесть нации», которые до этого постоянно рассказывали о «слезинке ребёнка», неожиданно впали в настоящую «кровожадную» истерику. «Благородные» маски в один миг были сброшены, и для меня это стало, наверное, самым омерзительным и главным уроком тех событий.
Если во время «путча» 1991 года старая власть так и не осмелилась применить силу, то новая «демократическая» безжалостно (более того — демонстративно) расстреляла противников из пулемётов и танков. Никого не остановило даже то, что Парламент был законно избранной властью и по старой Конституции его решения были выше решений Президента…
Реакция рок-среды на октябрьские события была разной. Например, один из самых яростных «антисоветчиков» Егор Летов (вместе со значительной частью сибирской панк-тусовки) неожиданно поддержал защитников Белого Дома, после чего радикально поменял свои политические взгляды.
Что касается Юрия Шевчука, то он тогда так и не смог определиться, хотя ему хватило мужества попытаться понять побеждённых и проявить к ним сочувствие (см. песню «Правда на Правду»). Однако большая часть рок-тусовки действия Ельцина либо поддержала, либо никак на них не отреагировала (что тоже показательно). Слишком уж сильна была в них «перестроечная» инерция острой неприязни к советской власти.
Разумеется, такой человек, как БГ*, не мог радоваться «кровавому» разрешению конфликта.
БГ*:
«В эту ночь я ждал, что ко мне кто-нибудь приедет с бутылкой и спасёт от всего этого ужаса. Я смотрел в телевизор, и меня тошнило отчаянно…».
Тем не менее и к сторонникам Парламента он особых симпатий явно не испытывал. Именно тогда в его творчестве появилась песня под названием «Московская Октябрьская».
Если незашоренным взглядом прочесть текст песни, то можно разглядеть в неприятных образах тех самых «совков», призывающих к новой гражданской войне и возврату старого. Иначе откуда такие знакомые метафоры —
Вперёд, вперёд, плешивые стада;
Дети полка и внуки саркофага —
Сплотимся гордо вкруг родного флага,
И пусть кипит утёкшая вода…
Сам БГ* объяснял свою песню в привычной экстравагантной манере. Комментарии здесь, как говорится, излишни…
Реплика БГ* перед исполнением песни в программе «Воскресенье с Дмитрием Дибровым» от 24.10.1993:
«Я не хотел бы оскорблять ничьих чувств — особенно чувств пенсионеров и чувств людей, которые, так или иначе, связаны с событиями или оказались их жертвами… Но песня, которую мы собираемся спеть, даёт возможность для комментариев подобного рода… Причём получается так, что в политику идут очень сексуально неудовлетворённые люди — особенно в России. И большая часть нашей политики… большая часть крови… льётся потому, что кого-то в детстве, юности, зрелости мало любили женщины, мужчины — кого как… Честное слово, когда у нас будет политик с лицом, на котором будет видно, что у него всё в порядке… (вздыхает, махает рукой и смеётся)».Реклама
«Московская Октябрьская» была написана всё в том же вальсовом ритме, но была хорошо аранжирована. Сакмаров разработал для песни «симфоническую фактуру», мандолина зазвучала аки балалайка, а в финал был вставлен фрагмент из народной песни «Сирота Белый Жеребёнок» от монгольского трио ТЕМУДЖИН, с которым АКВАРИУМ тогда сотрудничал.
Давний
С. Дебижев:
«…первый мой опыт работы с новыми технологиями, с компьютерной графикой и всеми этими вещами. Мне кажется, что этот клип имеет какую-то внутреннюю связь с „Поездом в огне“, потому что тогда тоже происходили определенные события — 93-й год…».Реклама
В 1994 году «Московская Октябрьская» станет одним из треков очередного альбома АКВАРИУМА «Кострома mon amour».
«Не пей вина, Гертруда» (1994)
Впрочем, на этом альбоме позитивных песен было гораздо больше. Взять, к примеру, ещё один, по-хорошему абсурдный, вальс под названием «Не пей вина, Гертруда».
Сцена из трагедии Шекспира, где королева Гертруда случайно выпивала отравленное вино, предназначенное её сыну Гамлету, здесь приобретает откровенно ироничный оттенок. Песня особенно полюбилась на концертах, где публика обычно подпевала припев хором (на студийной записи в качестве хора выступила певица Татьяна Капуро со своими подругами).
Не пей вина, Гертруда;
Пьянство не красит дам.
Нажрёшься в хлам — и станет противно
Соратникам и друзьям.
Держись сильней за якорь —
Якорь не подведёт;
А ежели поймешь, что сансара — нирвана,
То всяка печаль пройдет.
Нетрудно заметить, что, хотя новые песни БГ* сохранили русскую образность и мелодику, религиозное наполнение заметно изменилось. Отсылок к православию становится всё меньше. Их место снова занимают восточные учения — в первую очередь, буддизм, который лучше всего резонировал с духовными исканиями Бориса Борисовича*. Лидер АКВАРИУМА переводит на русский язык несколько буддийских текстов и регулярно посещает Непал. Например, та же «Не пей вина, Гертруда», по словам БГ*, обрела «свою окончательную форму на главной улице Катманду».
Впрочем, ортодоксального буддиста из БГ* тоже не вышло. Он никогда не желал ограничивать свою внутреннюю свободу рамками одного вероучения, полагая, что разные религии — это лишь разные дороги на пути к одному Богу.
Взять хотя бы совершенно неприемлемые для буддиста или индуиста строчки «ежели поймешь, что сансара — нирвана, то всяка печаль пройдет». Ведь сансара,
БГ* же принципиально и последовательно отказывался признавать нашу жизнь здесь и сейчас всего лишь ущербным и греховным «перевалочным пунктом» на пути в «лучший мир». По той же причине лидер АКВАРИУМА когда-то отказывался изменить неверно спетую строчку из песни «
БГ*, на радиостанции «Август», 1995:
«…по этому поводу с Лешей Хвостенко — автором этой песни — мы в Париже как-то раз и схватились ночью, и он настаивал на том, что это их авторский текст, его и Волхонского, и мой вариант является неправильным. Я же, в свою очередь, высказывал теологическую концепцию, что царство Божие находится вокруг нас, и поэтому помещать небесный Иерусалим на небо, отрицать возможность связи нашего мира и мира горного, — отрицать эту связь бессмысленно, и если уметь видеть, то нирвана и есть сансара, сансара и есть нирвана. Он выпил еще стакана два и согласился».
* Борис Гребенщиков