Высшей ли волей, рукою ли судьбы, или по здравому житейскому размышлению «неизвестный благотворитель» назначил главным распорядителем работ мещанина Гавриилу Бочарникова (1804−1880), известного деловыми качествами и честностью. А Гавриил Васильевич доверил возведение храма сыну Александру — к тому времени 26-летний зодчий, начинавший помощником городского архитектора, получил аттестат императорской Академии художеств. Для Александра Гавриловича Богородичная церковь стала первой самостоятельной большой стройкой.
По одобрении проекта Тульской строительной комиссией и с благословения старца иеромонаха Никандра, являвшегося духовником «неизвестного благотворителя», дело
Первый, кто вскоре заметил опасность падения купола, был сам же распорядитель — Гавриил Бочарников. Он тут же позвал сына с просьбой осмотреть постройку. Сын осмотрел и пришел к выводу, что купол неминуемо рухнет. Чтобы избежать паники среди рабочих на подмостках, архитектор велел вызвать их всех вниз, якобы для перемешивания известкового раствора, и приказал не подходить к постройке ближе двадцати саженей.
Тут только Бочарников-отец осознал вину свою перед сыном и в отчаянии
«хотел идти под купол, чтобы под его развалинами похоронить себя и свой позор: силой он был удержан от такого безрассудного поступка», — пишет Троицкий.
А следующей ночью купол рухнул…
Это крушение конкуренты Бочарникова-сына хотели превратить в профессиональное крушение молодого соперника, пытались лишить его академического аттестата. За архитектора заступился управляющий казенной палаты Ждановский, его слова: «…что за важность! У Тона пятьдесят куполов обвалилось!» (
«Неизвестный благотворитель» — московский третьей гильдии купец Василий Макарухин, жертвовавший на храм и обитель с дальней целью стать ее иноком, от которого теперь зависела судьба Бочарникова-младшего, мог бы и не услышать ходатаев. Но на собственном опыте еще в младые годы он познал, что справедливость и добро не могут быть с вывертом, когда одной рукой дают, а другой — отбирают. В 1812 году маленький Вася с отцом бежали от французов из Москвы в Каширу и в пути повстречали наполеоновских фуражиров. Одному из иноземцев приглянулись сапоги Васиного отца. Сапоги француз отобрал, а когда мальчик заплакал — утешил того большим куском сахара…
И Василий Иванович свое слово сказал. Храм в Туле достроили исключительно по указаниям молодого архитектора. После такой реабилитации Александр Бочарников стал одним из ведущих зодчих в губернии, не знавшим отбоя от заказчиков.
К сожалению, ему не суждена была долгая жизнь: в 1886 году он скоротечно скончался от отека легких. Похоронили его на погосте Щегловского монастыря, близ могил отца и ставшего к тому времени известным «неизвестного благотворителя» Василия Макарухина.