Вот что писал своему племяннику Бенуа:
Я упоен Версалем, это какая-то болезнь, влюбленность, преступная страсть.
После окончания юридического университета в 1890-х годах он начинает рисовать и едет за границу. Бенуа посещает Германию и Австрию, а позже Италию и Францию. Именно под впечатлением от поездки во Францию в 1896—1898 годах великий художник создает цикл акварелей «Прогулки короля Людовика XIV в Версальском парке». Цикл включает в себя картины «У бассейна Цереры», «Версаль. Кормление рыб», «Король прогуливается в любую погоду», «Маскарад при Людовике XIV» и другие.
И тут хочется обратить читателей внимание на интересную особенность его картин. Картина «Людовик XIV. Кормление рыб» — это не только дань уважения великому королю Франции или любование личностью просвещенного венценосца, а произведение, навевающее мысли о неизбежном закате королевской Франции и приближающейся Французской революции, ознаменовавшей грандиозный слом вековых устоев Франции.
Картина написана с ностальгией об ушедшем времени династии Бурбонов. Это подтверждает и блеклый колорит осенних листьев, и призрачный антураж Версальского парка, и серые силуэты гуляющих людей. Вся картина, что немаловажно, написана с большой любовью к историческим деталям Версальского ансамбля и говорит нам об авторе как тонком реалисте и знатоке эпохи просвещенного абсолютизма.
Особенно проявляется это в его картине «Прогулка короля», где художнику важен не сам король, а больше интересует атмосфера эпохи, дыхание Версальского парка времен его венценосного владельца.
Совершенно оригинальная картина «Китайский павильон. Ревнивец», написанная мастером в 1906 году, которую можно увидеть в Государственной Третьяковской галерее (Москва), говорит нам о хрупкости и мимолетности этого мира. Произведение написано в стиле рококо (который блеснул на небосклоне европейской культуры, подобно яркой вспышке, и давно угас) и напоминает китайский театр теней.
В начале 1900-х годов Бенуа создает целую серию акварельных рисунков, посвященных старому Петербургу и пригородам столицы Российской империи. Это не прославление деяний эпохи правления династии Романовых, а неиссякаемая любовь к истории и исторической обстановке волшебного города и пригородов, что характеризует Бенуа опять же как тонкого реалиста и знатока давно ушедшей эпохи.
Таковы «Летний сад при Петре Великом» — 1902 г. (цветная литография), «Елизавета Петровна изволит прогуливаться по улицам Петербурга» — 1903 г. (цветная литография), «Парад при Павле I» — 1907 г. (Государственная Третьяковская галерея, Москва), и многие другие произведения.
Но особенно выразительна картина, где художник достиг вершин мастерства, это «Петергоф. Главный фонтан», написанная им в 1942 г. От нее веет чувством невыразимого счастья, непрекращающегося лета и веселого праздника жизни. Вся картина написана в зеленой, желтой и светло-голубой гамме. Завораживающие струи фонтана, бьющие в разные стороны в лучах невидимого солнца. Как пленителен чудный летний день, изображенный на картине!
По истории мы знаем, что Петергоф — это русский Версаль, и царь Петр пожелал устроить подобие Версаля в России. Бенуа написал еще одну картину, посвященную Петергофу — «Петергоф. Нижний фонтан у каскада» (1942 год, холст, масло). Она также написана в светлых тонах и производит неизгладимое впечатление.
В заключение хотелось бы отметить, что Бенуа был не только живописцем, но и книжным графиком, и писал декорации к театральным постановкам. Его эскизы к произведениям
Немаловажная деталь биографии Бенуа состояла в том, что будучи с детства, окруженным талантливыми и неординарными людьми, Александр Николаевич находил обучение в стенах академии казенным и скучным.
Уже в зрелом возрасте Бенуа создает масштабное историческое полотно, посвященное дому Анны Монс в Немецкой слободе. Это была своего рода художественная реконструкция дома, который часто посещал Петр I. В Москве не любили фаворитку Петра и дали ей одиозное прозвище Кукуйской царицы, так как ее считали причиной ссылки царицы Евдокии и ссоры Петра с царевичем Алексеем.
Умер Александр Николаевич Бенуа 9 февраля 1960 года в Париже, не дожив несколько месяцев до 90 лет.