Мне не нравился ни «дребезжащий тенорок» Окуджавы, ни умильные песенки вроде «Солнышко лесное» или «Изгиб гитары жёлтой». Настолько, что я даже написал песню на дурашливые стихи Сергея Аксёненко, где откровенно пародировал бардовский стиль. Разумеется, это чистая «вкусовщина» — многие рокеры достойны не меньшей иронии…
Были в моей юношеской «табели о рангах» и исключения. Например,
Дуэт сложился в ту пору, когда деятели культуры вели странный спор, кто «более матери-истории ценен» — «физики» или «лирики»? Собственно, появление бардов — то есть любителей, сочинявших и исполнявших песни под аккомпанемент одной гитары, и был ответом на этот странный вопрос. Те же Сергей и Татьяна по образованию были стопроцентными физиками, но их «лиричность» от этого нисколько не пострадала. К слову, множество рок-героев 1980-х тоже вышли из «технарей», а не из «гуманитариев»…
Сергей Никитин:
«…когда попалась книжка Абраама Моля „Теория информации и эстетическое восприятия“, я понял, что стык науки и музыки мне интересен. Теория относительности и космология меня тоже интересовали, как и всех юношей. В итоге я пришел на кафедру акустики, соединив физику и музыку, и дипломную работу делал в консерватории: „Роль временной огибающей в процессе распространения звука“».Реклама
С творчеством Никитиных, как и большинство своих сверстников, я познакомился благодаря кукольному мультфильму Юлиана Калишера «Большой секрет для маленькой компании» (1979). Сценарий и стихи для него написала известная поэтесса Юнна Мориц.
Юнна Мориц:
«Я стала писать „свое детское“ в 1963 году, когда попала в „черные списки“ из-за стихотворения „Памяти Тициана Табидзе“ (Табидзе — грузинский поэт, расстрелянный в 1937 году — С.К.), потом 9 лет мои книги не издавали, а только учили меня в литпрессе любить родину, жизнь и не считать себя русским поэтом — ни в коем случае.
По этому поводу я не стала посыпать голову пеплом и особо рыдать, а пустилась свистеть ёжиком с дырочкой в правом боку… И тогда, как сейчас, полдюжины детских поэтов узурпировали территорию детской литературы и присвоили себе исключительный титул знатоков детской психологии. Кроме того, был и есть какой-то дурацкий предрассудок, что никогда „взрослый“ поэт не сможет быть „детским“ и наоборот.Реклама
А я исходила из того, что книги детям читают взрослые и только потом дети начинают сами читать поэзию. Вот я и писала такие стихи для детей, которые были бы интересны и взрослым, и мне самой.
Я писала для детей с упоением, ушами махая в абсолютной свободе, чем и доныне с большим удовольствием занимаюсь».
С Мориц дуэт Никитиных «спелся» уже давно. Например, в 1976 году Сергей написал на стихи поэтессы упомянутого «Ёжика резинового», которого студенты и взрослые распевали, по-моему, чаще, чем дети (не знаю, знакома ли нынешняя детвора с подобными «пищащими» через дырочку игрушками?).
Что касается «Большого секрета…», то он получился довольно многослойным, как для детского мультфильма (даже сам режиссёр назвал его «странным»). По сути, это была притча о соблазнах, которые подстерегали разношёрстную компанию, состоящую из Кота, Собаки и Лошади. В течение мультфильма кошачьи, собачьи и лошадиные «кланы» пытаются разрушить эту «интернациональную» дружбу, предлагая каждому «единокровному брату» за предательство разные «ништяки». Надо сказать, что сейчас подобная тема куда актуальнее, чем тогда…
Все кошки, все коты и все котята
Когда-то обожали всех собак,
И на чердак, и на чердак не загоняли их когда-то,
И натощак из них не делали форшмак…
Изначально мультфильм планировали сделать полностью музыкальным. Однако руководство студии «Экран» посчитало, что в таком виде дети вообще его не поймут. Говорят, что сначала от авторов требовали убрать абсолютно все песни. Однако в итоге сошлись на том, что Мориц просто добавит в сценарий «поясняющий» закадровый текст.
По словам Калишера, поэтесса постаралась сделать этот текст
«демонстративно „вымученным“, дабы намекнуть на насильственность этого элемента, навязанного фильму вопреки авторской воле».
Впрочем, «странные» мультфильмы в советской анимации не были редкостью. Некоторые из них (вроде «Ёжика в тумане») дети действительно смотрели с лёгким недоумением. Однако в «Большом секрете для маленькой компании» никакого особо сложного «секрета» не было. Несмотря на свою необычную структуру, мультфильм прекрасно усваивался юными зрителями. В этом большая заслуга увлекательного и изобретательного видеоряда, который прекрасно дополнял и прояснял суть не слишком
Всего в мультфильме прозвучало четыре песни. Три из них представляли собой искушающий «зов сирен» для каждого из персонажей. А четвёртая — «Песня ослика» (с замечательной строчкой «Ах, было б только с кем поговорить…») — была центральной и связующей для сюжета.
Лично мне почему-то больше всего нравилась самая странная и полуречитативная песня про «Большой лошадиный секрет».
Очень многие думают,
что они умеют летать —
очень многие ласточки,
лебеди очень многие…
И очень немногие думают,
что умеют летать
лошади очень многие,
лошади четвероногие…
Однако лучше зрителям запомнился «Большой собачий секрет» — ироничный призыв обменять личную свободу на сытую жизнь на цепи.
Пpекpасна собака, сидящая в будке,
У ней расцветают в душе незабудки,Реклама
В желудке играет кларнет!
Hо шутки с бродячей собакой бездомной
Опасны, особенно полночью темной,
И каждому ясно, что эта собака
Всех без pазбоpу грызет!Собака бывает кусачей
Только от жизни собачьей.
Только от жизни, от жизни собачьей
Собака бывает кусачей!
Ещё одним популярным детским музыкальным хитом в репертуаре Никитиных стала песня «На далекой Амазонке», прозвучавшая в мультфильме Ф. Хитрука «Ежик плюс черепаха» (1981). Начитанные дети, конечно, хорошо знали первоисточник как мультфильма, так и текста песни. Им была сказка Редьярда Киплинга «Откуда взялись броненосцы» и сопровождающее её стихотворение в переводе С. Маршака. Благодаря стихам, мы прочно запомнили названия двух британских судов («Дон» и «Магдалина»), плававших в Новый Свет.
Однако я долго не знал, что Никитины только исполняли эту песню в мультфильме. Музыку же к ней написал Виктор Берковский (автор знаменитой «Гренады») вместе со своим другом, однокурсником и коллегой — Михаилом Синельниковым.
Михаил Синельников:
«…однажды во время вылазки на остров Хортица в Запорожье к нам подошла моя трёхлетняя дочка Инна, протянула книжку Маршака, открытую на стихотворении „На далёкой Амазонке не бывал я никогда…“, и попросила сочинить песню. Песенка родилась за пять минут: я придумал припев, а Виктор запев и рефрен. Мы и представить тогда не могли, что она станет популярной».
Продолжение следует…