В 1875 году получил Римскую премию. Его друг, князь Божидар Карагеоргиевич, в 1890 году написал, что Жюль не намеревался поехать в Рим, его не привлекала классическая школа, но Римская премия как бы окрылила его.
Критика благосклонно встречала его работы, он стал популярным портретистом. Среди знаменитостей, чьи портреты он написал, были принц Уэльский, Сара Бернар, Жюльетта Друэ и еще, и еще… Его работы можно увидеть во многих музеях и в частных коллекциях.
Среди прославленных шедевров мастера есть две малоизвестные картины с одинаковым названием — «Продавщица цветов».
Акварель на бумаге, размер 40×21 см. Девушка с коротко остриженными огненно-рыжими волосами, можно сказать, взрослеющая девочка, в заношенном и грязноватом одеянии стоит на фоне кирпичной стены с обвалившейся штукатуркой и лестницы с обшарпанными щербатыми ступенями. В ее правой руке — букет цветов, левая скрыта под большой шалью: поздняя осень, мороза еще нет, но холодновато.
Она стоит давно, замерзла и, для того чтобы сохранить остатки тепла, сдвинула колени и ступни. Губы слишком яркие, чтобы быть естественными, скорее всего — подкрашены. Широко раскрытые бездонные глаза смотрят как бы слегка вверх — может быть, перед ней покупатель повыше ее ростом. В глазах — и вопрос, и надежда на то, что покупатель решится взять этот последний букет, и она сможет пойти домой согреться.
Вероятнее всего, что именно такой увидел Бастьен-Лепаж продавщицу цветов. Что же побудило его написать картину в полный рост — 173×90 см? Что побудило его изменить и обстановку, и внешний вид девушки?
В полноразмерной «Продавщице цветов» изменилась цветовая гамма: шаль почернела, букет стал насыщенно контрастным и потерял некоторую воздушность — теперь в нем красные розы на темно-зеленой листве. Изменился фон: вместо кирпичной кладки — облицованные мрамором цоколь и стены, вместо выщербленных ступенек — мраморная лестница.
Одежда стала намного приличнее, она не производит впечатление заношенной, скорее наоборот — новой или свежевыстиранной.
Лицо потеряло детские черты: брови выщипаны, губы окрасила темно-красная помада, аккуратно постриженные волосы стали почти черными, на шее появилось нечто вроде украшения — черная бархатная ленточка.
На акварели рядом с героиней никого нет, на картине (второй план) из-за угла появляется бородатый пожилой господин в светлом котелке. Он с явным интересом присматривается к цветочнице. Он не похож на человека, который дал ей цветы на продажу. Скорее, он выслеживает ее, эта девочка-подросток для него — дичь.
Есть и третий план — яркие пятна наводят на мысль, что девушка продает цветы в каком-то оживленном торговом месте.
Казалось бы, все перемены к лучшему, а из глаз струится неизбывная тоска…
Вряд ли художник наблюдал все эти превращения на той же самой модели. Скорее всего, вторая картина появилась в результате наблюдений за уличными сценками. Похоже, что художник написал своего рода прогноз, предсказание для захудалой цветочницы: переход от жестокой бедности к выходу на панель.
Когда вы рассматриваете эти картины по отдельности, нет ощущения чего-то из ряда вон выходящего: обычная девочка, обычная уличная сценка, ни драмы, ни комедии, ни тем более — трагедии. Все обыденно. Но если вы их ставите рядом, вместе они пробуждают необычно сильное, можно сказать — пронзительное, сочувствие к героине.
Что касается картин — невозможно сказать, какая из них лучше…
Что еще почитать по теме?
Александр Кабанель, «Офелия». Что с ней произошло?
Чем отличаются картины Василия Сурикова? «Боярыня Морозова»
Жан-Леон Жером, «Продавец ковров». Что завораживает в этой картине?