Правда, сейчас это озеро называется не Глубокое, а Кагальное. И это тоже не случайно.
С давних времен здесь было торговое поселение. Еще Великий князь литовский Витовт пригласил сюда евреев жить и заниматься торговлей. А место было очень удобное, на старой Смоленской дороге, 200 километров от Вильны, вдвое меньше — от Витебска и Полоцка. Прямая связь с Ригой, Кенигсбергом, Варшавой, многоязыкий говор жителей, богатая природа — казалось бы, вечное процветание обеспечено. И первое упоминание
Но владели землями, естественно, дворяне. Половиной города владел один из Корсаков. Всю жизнь Юзеф Корсак Глубоцкий воевал (главным образом, с Москвой), а в городе построил два храма. Костел святой Троицы действует до сих пор и является сейчас единственным католическим в городе. Считается одним из шедевров барокко.
А напротив него, на другой стороне площади высится православная церковь Рождества Богородицы. Это бывший католический храм, тоже заложенный Корсаком. Бездетный боярин был там же в крипте и захоронен. Далее следует детективная история о выброшенных костях, о находке и перезахоронении, а также о подземных коридорах и склепах.
Этот храм тоже считается шедевром виленского барокко.
В монастыре рядом останавливался Наполеон, и — вот сюрприз! — который раз слышу в разных уголках Европы одно и то же: «Жаль, что не могу взять храм в Париж».
Чудно, но точно такие же истории я слышала и в Вильнюсе, и в Москве, и еще где-то, где побывал французский император. Видимо, Наполеон был неравнодушен к красоте храмов, правда, устраивал в них почему-то конюшни, в лучшем случае — госпитали.
Эти две церкви, стоящие друг против друга — главный исторический акцент города. Может быть, поэтому в Глубоком проводятся международные фестивали христианских фильмов.
Другой половиной города владела другая сиятельная семья — Зеновичи (или Деспоты-Зеновичи). Одна из ветвей рода еще в 15 веке переселились в Москву и стала дворянским родом Зиновьевых (это не значит, что все Зиновьевы — из тех Зеновичей). Владели Глубоким и Радзивиллы, и Витгенштейны.
От светских построек знати того времени в Глубоком мало что осталось. Но это-то как раз не удивительно: после последней войны в Беларуси вообще мало что осталось. Но самое страшное — все же не материальные потери. А вот сколько людей потеряла республика…
Не хотелось бы упоминать трагические страницы истории города (а их там не одна, и все относятся 20 веку), но без этого не обойтись.
В Глубоком немцы организовали гетто, в котором находилось около 8000 человек. Живых не осталось. Впрочем, нескольким молодым людям из гетто удалось бежать к партизанам. И вот здесь, копаясь в материалах, я наткнулась на интереснейшую историю.
Не смогла я пройти мимо той темы. Тем более что здесь есть трагическая причинно-следственная связь. Поэтому хотя бы парой абзацев затрону эту предельно странную историю. Здесь фантастично все, от первого до последнего слова, но все тысячи раз перепроверено.
Как бригада СС стала Антифашистской бригадой. В крохотном белорусском городке рождается потомок знатного немецкого рода (по отцу) и одновременно потомок польского короля (по матери). Ни много ни мало. В личном деле, правда, значилось — «из рабочих», путь в комсомол и далее в курсанты мальчику был отрыт.
Владимир Гиль (а именно такую фамилию взяла семья во время Первой мировой) с отличием заканчивает Военную Академию имени Фрунзе в Москве. Великую Отечественную встречает уже подполковником.
И месяца не прошло от начала войны, как Владимир Гиль попадает в плен. Там он подвергается вербовке. И даже встречается с Гитлером, от которого получает задание. В дальнейшем Гиль — уже под фамилий Родионов — командир бригады СС, и воюет на стороне Германии.
Внезапно бригада переходит на сторону партизан и объявляет себя «1-й Антифашистской партизанской бригадой». Об этом Гиль-Родионов дает телеграмму Сталину. Гиль-Родионов тут же награждается орденом Красной Звезды, ему присваивается звание полковника.
Весной 1944 года в неравном бою с немцами Гиль-Родионов получает смертельное ранение, от которого умирает неподалеку от Глубокого. Жене Гиля назначается пенсия до окончания детьми институтов. Более того, была выплачена зарплата мужа с 1941 года — с момента попадания в плен. Была ли это прихоть Сталина, или здесь нечто пока еще неизвестное? Как знать…
Что все это значит и как оценивать — я не знаю. Но неподалеку стоит и памятник бригаде и ее комбригу — потомку польского короля, собеседнику Гитлера и Сталина. Тем, кому трудно поверить в историю о предателе, ставшем героем, рекомендую найти материалы в СМИ или посмотреть фильм «Загадка полковника Гиля».
История загадочного полковника и история городка Глубокое связаны. Во-первых, Гиль-Родионов воевал и погиб в этом районе. Во-вторых, Антифашистская бригада бывших эсэсовцев захватила несколько населенных пунктов, в результате чего немцы отказались от планов вывезти евреев в лагерь смерти Майданек и решили Глубокское гетто просто сжечь. И сожгли — с самолетов.
Количество погибших и детали этого кошмара до сих пор, как я понимаю, толком не известны. Какие-то материалы удалось собрать еще Илье Эренбургу и Василию Гроссману, но тогда Черную книгу издать не удалось. Тем не менее в самой
Местные изыскатели даже умудрились найти могилу Мюнхгаузена. И не важно, что персонаж полулегендарный. На памятнике выбито: Фердинанд Мюнхгаузен. Почему бы не посчитать его потомком знаменитого барона и не придумать новую достопримечательность города?
Жил в Глубоком и известный польский писатель Тадеуш Доленга-Мостович, автор, в том числе, книги «Знахарь», несколько раз экранизированной. Жил и работал здесь белорусский художник Язеп Дроздович.
Но самый знаменитый уроженец Глубокого, безусловно, всем нам известный авиаконструктор Сухой. Павел Сухой родился здесь, в доме при церковной школе, где учительствовал его отец. Его самолеты всем знакомы, а в память о земляке в Глубоком стоит один из его боевых самолетов.
Пора завершать путевые заметки и прощаться с Беларусью. Люди здесь очень доброжелательные, но дорожные полицейские крайне суровы. Природа дивная, однако нам давно пора домой.