То, что называемые разведкой даты нападения Германии на СССР проходили, а нападения не было, давало полное основание не доверять разведке. О нападении 22 июня 1941 года передавало слишком много источников.
Повторять ошибки прошлого советское правительство считало недопустимым. 19 июля (1 августа) 1914 года Германия объявила войну России после того, как император Николай II объявил в стране мобилизацию. Конечно, Первая мировая война развязывалась с целью сокрушения России, но поводом для объявления России войны стала мобилизация. Не исключено, что поэтому
Советское правительство 60% войск оставило во втором и третьем эшелонах, то есть на расстоянии до 400 км от границы. Такое решение в целом было спасительным для Красной Армии, так как немцы в первый удар вложили всю свою силу и весь свой опыт сокрушения обороны противника, и даже при равном соотношении сил мы, скорее всего, этого удара не выдержали бы и потеряли армию. Благодаря принятому решению мы сохранили армию, провели крупные сражения под Смоленском, Киевом, Ленинградом и разбили немецкие войска под Москвой.
Необходимо отметить, что даже при отсутствии фактов проведения накануне войны мобилизации, кроме расширенного призыва лиц, находящихся в запасе на учебные сборы, находится достаточное количество псевдоисториков, обвиняющих СССР в нападении на Германию. Но клевета их выглядит неубедительно на фоне огромного количества фактов, указывающих обратное.
Если бы мы объявили полную боевую готовность раньше Германии, например
Вечером
До миссии Гесса, до сообщения ТАСС сосредоточение германских войск недалеко от нашей границы ещё не говорило о том, что они предназначены для немедленного нападения на СССР. Тем более что войска находились там несколько месяцев и на Советский Союз не нападали. Нахождение немецких войск недалеко от нашей границы можно было объяснить стремлением Германии ввести в заблуждение Англию. Но после миссии Гесса и реакции Германии на сообщение ТАСС советское руководство всё больше склонялось к тому, что войска предназначены для нападения на СССР. И дата
Вместе с тем не было полной уверенности в нападении на следующий день на нас Германии и её союзников. Теплилась слабая надежда, что Германия сначала нападёт на Англию. Это сегодня всё ясно, а тогда всё было не так просто, как кажется со стороны. Но правительство Советского Союза правильно разобралось в обстановке и направило директиву в войска.
Наша разведка тратила за границей народные деньги, а советское правительство так и не получило необходимых для принятия решений сведений ни о миссии Гесса, ни о направлении, ни о силе главного удара немецких войск. А ведь обороняющейся стороне можно устоять только в том случае, если она заблаговременно знает направление и силу главного удара противника.
Отсутствие данных разведки, необходимых для организации обороны нашей границы, приводило к бездействию со стороны военных, так как они не знали, с каких направлений противник нанесёт главные удары, и распределили войска сравнительно равномерно вдоль границы.
Сомнения в достоверности представляемых разведкой сведений о дате нападения вынуждали нас действовать предельно осторожно. И если бы нас обвинили в 1941 году в нападении на Германию, то неизвестно, как бы развивались наши отношения с будущими союзниками: Великобританией и США. Но, конечно, забота об отношениях с нашими будущими союзниками не являлась главным фактором из учитываемых при принятии решения.
Любой здравомыслящий человек на месте советского руководства до последней минуты не был бы уверен в нападении
Во-первых, Германия всем странам, на которые нападала, предъявляла претензии, выставляла предварительные условия. Никаких претензий к СССР до нападения не было предъявлено ни в устной, ни в письменной форме.
Во-вторых, советскому руководству было известно, что германские войска не готовы к ведению войны в зимних условиях, так как в немецкой армии отсутствовало зимнее обмундирование, и по советским понятиям в таких условиях страна не могла начать войну.
В-третьих, СССР предполагал, что немцы сначала должны напасть на более слабого противника — Англию, полностью ликвидировать военной силой угрозу с её стороны, а не только заверениями Гесса, и только потом напасть на СССР. Все указанные причины являлись аксиомами и вносили сомнения в вероятность нападения
Правительство СССР не допустило, чтобы нас объявили агрессорами, и, несмотря на имеющие место сомнения, приняло меры по отражению агрессии, соответствующие имеющейся информации. Но её, к сожалению, было явно недостаточно. Действия правительства накануне войны приводят к выводу, что осуждать его не за что.