Хореи и ямбы, с их звуком коротким,
Я слышал в журчаньи ручьёв,
И голубь своим воркованием кротким
Учил меня музыке слов.
Качаясь под ветром, как в пляске, как в страхе,
Плакучие ветви берёз
Мне дали певучий размер амфибрахий,
В нём вальс улетающих грёз.
И дактиль я в звоне ловил колокольном,
И в марше солдат — анапест.
Напевный мой опыт был с детства невольным,
Как нежность на лике невест.
Действительно, только поэт может сравнить амфибрахий с шумом берёз и вальсом, дактиль — с колокольным звоном, а анапест — с маршем солдат. Услышит ли то же самое читатель?
Амфибрахий. Слово пришло к нам из греческого языка: сочетание двух слов amphi «с двух сторон» + brachys «краткий». Графическое изображение этого размера такое — + -. Средний слог ударный, первый и третий — безударные. Этим размером писали русские символисты Александр Блок и уже упоминавшийся Константин Бальмонт. Но уже в пушкинскую эпоху амфибрахий был популярен.
Амфибрахием написано стихотворение К. Бальмонта, помещённое в начале статьи. А вот стихотворение А. Майкова:
Ах, чУдное нЕбо, ей-бОгу, над Этим классИческим Римом,
Под Эдаким нЕбом невОльно худОжником стАнешь.
ПрирОда и лЮди здесь бУдто другИе, как бУдто картИны
Из Ярких стихОв антолОгии ДрЕвней ЭллАды.
К. Бальмонт в статье «Русский язык» дал такую характеристику амфибрахию: «Пленительный размер, в нём есть качание старинного вальса и морской волны. Ударный слог, предводимый и сопровождаемый безударными, движется так мягко, что очаровывает плавностью».
Анапест тоже из греческого anapaistos, буквально означает «отражённый назад». Когда-то эту стопу назвали «обратно ударяемая», потому что она противоположна дактилю. Ещё этот размер называют антидактиль. В Элладе при произнесении анапестических стихов исполнители приплясывали, отбивая ногой такт на последнем слоге. Анапестом написаны строки Михаила Юрьевича Лермонтова:
Не дождАться мне, виднО, свобОды.
А тюрЕмные днИ будто гОды;
И окнО высокО над землЁй,
А у двЕри стоИт часовОй.
Это стихотворение как нельзя лучше подходит к описанию, сделанному К. Бальмонтом: «Размер, полный угрюмой выразительности, тяжёлого и рассчитанного удара. Стих, как рука с мечом, которая медленно приподнимается, замахивается и сражает. Обратный лик дактиля, обратный ток чувств».
Ну и последний трёхсложный размер — дактиль. Хотя с него и надо было начинать, потому что в дактилической стопе ударение падает на первый слог.
Если к словам «анапест» и «амфибрахий» мы в русском языке вряд ли найдём однокоренные слова, то к слову «дактиль» есть хотя бы одно известное многим слово — «дактилоскопия». Для тех, кто внезапно забывает значение слов, напоминаю, что дактилоскопия — это раздел криминалистики, изучающий строение кожных узоров внутренних (ладонных) поверхностей ногтевых фаланг пальцев рук для идентификации личности, уголовной регистрации и розыска преступника.
Догадаться о значении слова, опять же греческого, daktylos теперь не составит труда. Это — палец. Почему так назвали стихотворный размер, и какое отношение он имеет к пальцу? Всё очень просто. Дактиль своим строением напоминает палец, у которого три фаланги, из них большая фаланга равна по длине двум коротким. (Я тоже в этом месте долго разглядывала пальцы).
А ещё дактиль настолько поразил слух греков, что они, как обычно, приписали изобретение этой стопы богу Дионису, который беседовал с людьми стихами, построенными по законам этого поэтического ритма.
В качестве примера — стихи А. Фета:
БУря на нЕбе вечЕрнем,
МОря сердИтого шум —
БУря на мОре и дУмы,
МнОго мучИтельных дУм.
Самые проникновенные слова посвятил этому размеру К. Бальмонт: «Трёхслоговая замедленность. Размер самый таинственный. Стих глянет на тебя, и кажется, что он посмотрел на душу полным взором, и в полвзора, и в четверть взора. Песня спелась, ещё не хочет конца, и ещё поётся, и всё не хочет конца, и допевается. Русский дух, полюбивший в веках широкое пространство, своей географией так спутавший свою историю, любящий найденную новую целину, и вот уже тянущийся к новой, что подальше, и ещё к новой, должен был полюбить в своей речи дактилическую напевность, трёхслоговую замедленность». (Бальмонт К. Где мой дом: Стихотворения, проза, статьи, очерки, письма. М., 1992).
Эти пять размеров силлабо-тонического стихосложения позволяют поэтам творить чудеса с помощью мысли и слова.