Какова история Гром-камня? Часть 1

Опустим неточность формулирововки, догадавшись, что в глыбу попала молния. А вот как связать свежесть находки (по отношению к тему времени, о котором идет речь) с настойчиво повторяемым многими авторами оборотом о наличии предания? А очень просто: для этого достаточно исправить еще одну неточность в информации: крестьянин НЕ находил Гром-камень, а лишь сообщил о нем в указанное время. Кому и зачем — об этом чуть позже.

А теперь вспомним другое предание, согласно которому Петр Великий не только бывал в той части побережья Финского залива, где изначально стоял Гром-камень, т. е. в шести верстах от деревни Конная Лахта, но и взбирался на него, осматривая окрестности и даже наблюдая за некоторыми батальными сценами.

Об этой легенде упоминает, в частности, Ольга Форш в романе «Радищев», но художественным вымыслом автора ее не назовешь. Ведь задолго до О. Форш о том же написал и современник тех событий, И. Г. Бакмейстер, библиотекарь Императорской Академии Наук, в «Историческом известии о изваянном конном изображении Петра Великаго» (1786).

Отметим, что автор памятника, Этьен Морис Фальконе, рекомендованный в числе других четырех скульпторов императрице Екатерине II для реализации ее идеи создать этот монумент, и не кем-нибудь, а Вольтером, изначально не предполагал, что пьедестал для него будет состоять из цельной каменной глыбы, а собирался соорудить его из нескольких составных частей (сначала — из двенадцати, потом — из шести).

Но найти подходящие камни никак не удавалось, несмотря на усилия высланных по окрестностях поисковиков. И тогда в газете «Санкт-Петербургские ведомости» было опубликовано обращение к частным лицам, которые пожелали бы «для постановления… монумента в гору выломать и привезти сюда, в Санкт-Петербург». Тому, кто укажет местонахождение подходящего камня было обещано вознаграждение.

Вот на это объявление и откликнулся упомянутый крестьянин. Стоп. Читающий петербургскую газету сельский житель XVIII века… Не вызывает вопросов? Могу ответить, он был не просто грамотным человеком, интересующимся столичной прессой, а… поставщиком строительного камня для Петербурга, так что интересоваться его новостями для него было бизнес-необходимостью, как сказали бы в наше время. Это во-первых.

Во-вторых, сообщил о Гром-камне он не кому-нибудь, а самому заинтересованному официальному лицу — капитану Ласкари, руководителю поисковых работ в этом проекте. Это означает: С. Г. Вишняков знал, куда и как передать информацию и имел возможность это сделать. Кроме того, он при встрече с Ласкари утверждал, что лучшего камня для пьедестала не сыскать. Между прочим, давно знавший об этой глыбе Семен Григорьевич раньше даже предполагал найти ей применение для собственных нужд, расколов на куски, но не нашел нужного инструмента.

К его информации отнеслись с полным доверием, потому что восприняли в качестве рекомендации специалиста и, по-видимому, небезызвестного. Во всяком случае, этот трудолюбивый и предприимчивый плотник, каменотес и добытчик камня осуществлял поставки для облицовки Екатерининского канала, реки Невы и многих других сооружений тогдашней столицы России. А был он действительно из крестьян, но из казенных, т. е. служил государству, а не барину.

Итак, Гром-камень получил известность. О том, что было дальше — во второй части статьи.