Физиогномика: наука или шарлатанство?

В Древнем Китае физиогномика с VI в. до н.э. была официальной частью медицины. Там была разработана трёхзвенная система характеристик, согласно которой лицо делилось условными горизонтальными линиями на три зоны:

верхняя — от края волос до бровей — связывалась с интеллектуальными возможностями и условиями жизни в возрасте от 15 до 30 лет (характеристики до 15-летнего возраста определялись по ушным раковинам);

средняя — от бровей до кончика носа — отражала подвижность духа, силу личности, самоконтроль и характеризировала возраст от 30 до 50 лет;

нижняя — от кончика носа до подбородка — определяла способность к привязанностям и успех в жизни (от 50 до 77 лет).

Физиогномика была уважаема и в античном мире: там систематизировались пропорции лица и тела, классифицировались жесты, позы, осанка, мимика. Гиппократ использовал это в своем учении о темпераментах личности, о связи телесного и психического склада человека и народа. По убеждению Гераклита (которое разделяли Демокрит, Платон и др.), нравственность человека — это его судьба, с которой он рождается, а проявление нрава выражается не только в словах и поступках, но и во внешности.

Эти подходы оказали влияние на многие культуры. Любопытна традиция бедуинов: они почитали кийяфу (искусство читать характер по облику, которое передавалось в роду по мужской линии). Например, если человек напоминает льва, то он отважен, милосерден, горд и терпелив, а если леопарда — то хвастлив, злопамятен и вероломен.

В Европе самым известным физиогномистом считается швейцарец И. К. Лафатер (1741−1801). Этот цюрихский пастор был одновременно философом, писателем и художником. В 1775—1778 гг. он создал 4 тома «Физиогномистических фрагментов для поощрения человеческих знаний и любви», пытаясь установить зависимость между духовным обликом человека и характеристиками его черепа и лица. Лафатер утверждал, что «лица настолько же доступны чтению, насколько это присуще книгам, разница лишь в том, что они меньше обманывают нас».

Одним из самых ярых критиков Лафатера был его современник Г. К. Лихтенберг (1742−1799), профессор физики Гёттингенского университета, известный также своими сатирическими произведениями, в частности, и памфлетами, высмеивающими Лафатера. Лихтенберг писал, что физиологические измышления пастора напоминают ему теорию в физике, объясняющую свет северного сияния «блеском чешуи селёдки».

Как бы то ни было, в XVIII в. физиогномика, не сумев вписаться в новые критерии науки, осталась в области житейской практики (и шарлатаны этим воспользовались, разумеется. Впрочем, не только тогда). Но ряд идей её впоследствии был подхвачен антропологией, которая вернулась к корням физиогномики — преданиям и мифам, проанализировала накопленные за историю человечества учения в этой области и использовала в построениях антропометрии, а потом «поделилась» ими с психологией, которая приняла дар, как само собой разумеющееся.

Итальянский антрополог Ч. Ломброзо (1836−1909) проанализировал физиономические черты почти 600 преступников, проведя их систематизацию. Правда, несмотря на всю тщательность обследования, его теория об умственных отклонениях, сопровождающихся определенными характеристиками облика, не подтвердилась в качестве научного знания.

Но в начале XX века Клод Сиго и Луи Корман на основе исследований связи между лицом человека и его характером создали морфопсихологию, в основе которой наряду со знаниями биологии (а ведь ещё раньше Ч. Дарвин создал сравнительную биологию) в числе значимых присутствуют непосредственные наблюдения, т. е метод экспериментальный, использующий аналогию в качестве главного инструмента.

Да и в современной морфопсихологии специалисты детально изучают человеческий темперамент, принимая в расчет все факторы, которые могут повлиять на поведение и характер. Как это делается? Путём анализа истории семьи, климата, окружающей среды, питания и образования. Может показаться, что это уж больно далеко от физиогномики как таковой. Но так может только показаться: она увязывается с сопряжёнными параметрами, а потому начинает «звучать громче».

А когда к морфопсихологам присоединились эмбриологи и генетики, эхо голосов науки стало ещё громче, и оно возвещало, что черты лица определяются генами, т. е. эти самые черты способны «рассказывать», иными словами, передавать информацию.

Но это не значит, что всё стоит принимать буквально. Ведь так? Как с тестами — столько предусмотрено при разработке, а пропуск какого-то (будто и вовсе незначительного) звена способен исказить результат. Не спешите делать выводы по поводу круглого носа или узкого подбородка. Есть понятие антропологических черт, которые присущи тому или иному народу. Если народ в принципе круглолицый, то показательным может быть лишь большее или меньшее проявление этого признака, по науке называется: отклонение от популяционной нормы.

Нормы, признаки, показатели — их по-любому не стоит абсолютизировать. Внешность человека — это симфония, но она лишь составляющая цельности натуры личности, индивида, — неповторимой частицы земной жизни, а значит, и мирозданья, где всё взаимосвязано и взаимозависимо.

Помните притчу о бабочке, которая взмахнула крылышками на одном конце света, а на другом случилось землетрясение?..