А вот работы лидера рационалистов Николая Ладовского. К сожалению, очень мало построившего на практике…
Два жилых дома на Тверской:
Южный павильон станции метро «Красные ворота».
Станция метро «Площадь Дзержинского», ныне «Лубянка».
Обратим внимание, при всей лаконичности — это никак не конструктивизм. И вестибюль «Красных ворот», и зал «Лубянки» — выраженно динамические структуры. И это совсем иная эстетика, нежели у того же Мельникова!
Наконец, Иван Леонидов, которого обычно называют мастером «бумажной архитектуры». Действительно, из множества его замечательных и уникальных проектов на практике реализован один — лестница в Кисловодске…
Между прочим, это о Леонидове Корбюзье говорил как об обладателе абсолютного «архитектурного слуха». Увы, кажется, его проекты опередили время!
И конечно, сам Ле Корбюзье, построивший в Москве свое первое большое здание. Занятно, что авторитетнейший уже тогда модернист Корбюзье, на идеи которого ориентировались и архитекторы молодой Страны Советов, в то время строил меньше, чем его здешние ученики.
Представленный им на конкурс проект не выиграл и был принят по коллегиальному требованию советских коллег. Швейцарец здесь реализует все пять своих принципов: каркасное здание, на опорах, свободный фасад с ленточным остеклением, свободная планировка, эксплуатируемая кровля. Вместо лестниц — пандусы, по которым удобно передвигаться быстро и не глядя под ноги, да ещё и везти тележку с бумагами. Вроде бы сугубо функциональное здание, но его интерьеры удивительно красивы.
Но архитектура раннего СССР — это не только авангард.
Это Центральный дом культуры железнодорожников Щусева, между прочим — постройки 1927−28 годов, эпохи расцвета конструктивизма.
А вот совершенно неоклассический Дом на Моховой
Да, это начало 1930-х, переход к сталинской архитектуре уже наметился, но… об этом еще не знают. Авангардисты критикуют Жолтовского, в столице строятся клубы и гаражи Мельникова.
При том, что и Щусев, и Жолтовский умели строить и в современном стиле архитектуры:
Между прочим, конструктивно Дом на Моховой — вполне модернистский, на железобетонном каркасе.
Да и авангард в это время очень разный. Вот Центральный Телеграф, проект Ивана Рерберга. Обратите внимание, Википедия относит его одновременно и к конструктивизму, и к рациональному модерну. А еще это здание можно отнести и к ар-деко, тоже формирующемуся в это время и поэтому также как бы авангардному.
А это авангардная разновидность неоклассицизма (т. н. «пролетарская классика») Ивана Фомина, с упрощённым ордером, редуцированным декором, но вполне классическими формами.
«Облегчить» классику, сделать ее понятнее широким массам. Например, упростить и укрупнить ордерные элементы. Убрать у колонн базу и капитель, энтазис, каннелюры. Сами колонны объединить по две. И «вытянуть» их на всю высоту здания.
Дешевле, проще, не требует высокой квалификации от строителей — вспомним, это 1920-е годы, страна только восстанавливается из разрухи. Да и никуда не деться от веяния времени — отказа от намеренного декорирования, а советские архитекторы пристально следят за новейшими мировыми тенденциями.
Идея Фомина: классика вечна, но у каждого времени — своя.
По сути, в 1920-х и собственно конструктивизма, как единого стиля архитектуры, еще нет. Есть, скорее, метод разработки зданий и градостроительства, основанный на анализе их функциональных особенностей, не пренебрегая и художественной, эстетической стороной.
Особого единства нет. Все строят хотя бы немного, но по-разному; разные творческие группы выводят на передний план собственные принципы для одной и той же функциональной архитектуры.
В том же ВХУТЕМАСе в начале-середине 20-х идет серьезная борьба-конкуренция между «классиками» и «модернистами». Это сейчас ВХУТЕМАС воспринимается как, прежде всего, центр архитектурного авангарда. На самом деле, модернисты, или точнее, авангардисты, не составляли там большинства. И преподают там не только бывшие авангардисты, но и такие классики, как Шехтель, Жолтовский, Щусев, Фаворский, Флоренский…
И ведь во ВХУТЕМАС архитектура — лишь одно из направлений, да и ВХУТЕМАС — не единственное художественное и архитектурное учебное заведение. Хотя всем понятно, что для качественного обучения требуется определенная упорядоченность.
Она появится. И в обучении будущих архитекторов, и в самой советской архитектуре, постепенно приведенной к единообразию.
Первое — безусловно, пойдет на пользу. Второе… здесь каждый пускай оценивает сам.
Но пока на дворе середина 1920-х — начало 1930-х, и в архитектуре СССР процветает стилевое многообразие. Страна строится! Архитекторы востребованы. Строят много и строят по-разному.
В кратком и поверхностном обзоре не охватить даже основного!
И в качестве финальной иллюстрации еще одно, ныне разрушенное и замененное новоделом здание, построенное в период перехода от авангардной к «сталинской» архитектуре.
Гостиница «Москва».
Ой… Прошу прощения, это — победивший в конкурсе проект
Примерно так «Москва» должна была выглядеть. Строители даже успели поставить каркас, основу здания, но… Серьезное строительство — дело не самое быстрое, а конъюнктура стремительно менялась, конструктивистское здание сочли не вполне соответствующим месту и времени.
И на помощь молодым коллегам позвали Щусева.
Академик (в тот момент Императорской академии художеств, через 10 лет — Академии наук СССР) не подвел: перелицевал конструктивистское здание в духе неоклассицизма.
Столица советского государства получила одну из крупнейших своих гостиниц, а история архитектуры — своеобразный символ того, как политика влияет на искусство…