Перейти к предыдущей части статьи
Банальные рифмы предсказуемы и поэтому чаще всего обедняют поэтический язык поэта, влачат стихотворение по накатанной дорожке, и читатель способен легко предугадать следующую строчку.
И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей…
(Читатель ждет уж рифмы «розы»;
На, вот возьми ее скорей!)
А. Пушкин
Лихие, жёсткие морозы,
Весь воздух звонок, словно лёд.
Читатель ждет уж рифмы «розы»,
Но, кажется, напрасно ждёт…И нимб зари округ берёзы
Как вкруг апостольской главы…
Читатель ждет уж рифмы «розы»?
Ну что ж, лови её, лови…
Д. Самойлов
Есть частные случаи, когда подобное «угадывание» в стихотворении просто необходимо. Я говорю о приёме сознательного умолчания рифмуемого слова. Эффект достигается тем, что недосказанность должна вызвать у читателя определенный отклик, сопереживание — он как бы досказывает за автора это самое слово, чем усиливает его значение.
Эта тема день истемнила, в темень
Колотись — велела — строчками лбов.
Имя
Этой
Теме:
. .!
В. Маяковский
…Позёмка кометой
Ворвалась в сугроб…
— Я всё же уеду ! -
Прорвалось сквозь. .
С. Аксёненко
Автор предыдущего отрывка — Сергей Аксёненко — использовал приём умолчания и в другом стихотворении, первоначальный вариант которого звучал так:
…Капелька Солнца —
Дальше лишь тьма.
— Не беспокойся —
Она.
Но слово «тьма» плохо рифмовалось с пропущенным словом «умерла». Пришлось заменить «тьма» вначале на «мрак», а потом на «мгла», ведь читатель должен угадать это слово, а не вставить вместо него случайно другую рифму.
Банальными рифмы не рождаются, а становятся. Когда-то такая рифма, как «человек — век», звучала свежо, но со временем затерлась бесконечным употреблением, подобно рифмам «кровь — любовь — вновь», «вечность — бесконечность — беспечность», «ночь — дочь — прочь», «розы — слёзы — морозы», «вечер — плечи — свечи»
Однако бывают случаи, когда даже банальные затёртые рифмы не портят стихотворение, потому что уместны и не надуманны. Их банальность компенсируется другими элементами стихотворения — образностью, ритмикой
Усните блаженно, заморские гости, усните,
Забудьте, что в клетке, где бьемся, темней и темнее…
Что падают звезды, чертя серебристые нити,
Что пляшут в стакане вина золотистые змеи…Когда эти нити соткутся в блестящую сетку,
И винные змеи сплетутся в одну бесконечность,
Поднимут, закрутят и бросят ненужную клетку
В бездонную пропасть, в какую-то синюю вечность.
Однако, повторю, банальность рифмы должна искупаться другими достоинствами стихотворения, а случается подобное далеко не всегда. Значит, поэту следует стремиться к особенной — свежей и нестандартной рифме. Она вносит элемент неожиданности, украшает стихотворение новыми созвучиями. При этом само стихотворение сразу обретает неповторимое «лицо».
Мастером необычных и броских рифм в русской поэзии был В. Маяковский. Для того чтобы показать, какой труд надо приложить для поиска даже одной интересной рифмы, он приводит пример своей работы над посвящением «Сергею Есенину»:
В моем стихе необходимо зарифмовать слово «трезвость».
Первыми пришедшими в голову будут слова вроде «резвость», например:Вы ушли, как говорится, в мир иной.
Может быть, летите… знаю вашу резвость!
Ни тебе аванса, ни пивной —
Трезвость.Можно эту рифму оставить? Нет. Почему? Во-первых, — потому, что эта рифма чересчур полная, чересчур прозрачная. Когда вы говорите «резвость», то рифма «трезвость» напрашивается сама собою и, будучи произнесенной, не удивляет, не останавливает вашего внимания. Такова судьба почти всех однородных слов, если рифмуется глагол с глаголом, существительное с существительным, при одинаковых корнях или падежах
Рекламаи т. д. Слово «резвость» плохо еще и тем, что оно вносит элемент насмешки уже в первые строки, ослабляя, таким образом, всю дальнейшую контрастность. Может быть, можно облегчить себе работу, заменив слово «трезвость» каким-нибудь легче рифмуемым или не ставить «трезвость» в конце строки, а дополнить строку несколькими слогами, например: «трезвость, тишь»?.. По-моему, этого делать нельзя, — я всегда ставлю самое характерное слово в конец строки и достаю к нему рифму во что бы то ни стало. В результате моя рифмовка почти всегда необычайна и, уж во всяком случае, до меня не употреблялась, и в словаре рифм ее нет.Рифма связывает строки, поэтому ее материал должен быть еще крепче, чем материал, пошедший на остальные строки.
РекламаВзяв самые характерные звуки рифмуемого слово «резв», повторяю множество раз про себя, прислушиваюсь ко всем ассоциациям: «рез», «резв», «резерв», «влез», «врез», «врезв», «врезываясь». Счастливая рифма найдена. Глагол — да еще торжественный!
Но вот беда, в слове «трезвость», хотя и не так характерно, как «резв», но все же ясно звучат «т», и «ст», а для смягчения «т» оставляется «летите», звучащее отчасти как «летьитье».
И вот окончательная реакция:
Вы ушли, как говорится, в мир иной.
Пустота, — летите, в звезды врезываясь…
Ни тебе аванса, ни пивной —
Трезвость.
Как видите, рифма должна быть не только эффектной, но и уместной — то бишь, не придуманной «ради красного словца». Однако лично мне кажется, что перебор с хлесткими и необычными рифмами так же вреден.
Во-первых, их обилие чрезмерно перегружает стихотворение, делает его труднопроизносимым, затрудняет читательское восприятие. Всё время удивлять читателя сложной и изысканной рифмой не стоит — всё-таки определённая доля «узнавания», «угадывания» созвучий в стихотворении должна присутствовать.
Во-вторых, рифма, как и другие поэтические приемы — не самоцель, а средство наиболее полно и точно решить задачу, поставленную вдохновением. Даже у такого новатора в области рифм, как Маяковский, точные и приблизительные рифмы присутствуют почти в равных пропорциях. Например, подсчитали, что в поэме «Облако в штанах» их соотношение 55:45, а в поэме «Владимир Ильич Ленин» — 47:53.
Поэтому если стремление к внешним эффектам мешает сути стихотворения, «заслоняет» то главное, что вы хотите сказать, то отбросьте их, как ненужные рюши, бантики и прочую аляповатость. В поэме Б. Пастернака «Лейтенант Шмидт» блестящие рифмы гармонично сосуществуют со стандартными, ибо все они прекрасно передают содержание:
Напрасно в годы хаоса
Искать конца благого.
Одним карать и каяться,
Другим — кончать Голгофой.Как вы, я — часть великого
Перемещенья сроков,
И я приму ваш прИговор
Без гнева и упрека.Наверно, вы не дрогнете,
Сметая человека.
Что ж, мученики дОгмата,
Вы тоже — жертвы века.Я тридцать лет вынашивал
Любовь к родному краю,
И снисхожденья вашего
Не жду и не теряю.
Кстати, здесь стоит обратить внимание, что некоторые слова («приговор», «догмат») употреблены с непривычным для нас ударением. При чтении стихов об этом не стоит забывать. Бывает, что там, где стих кажется неблагозвучным, ударение просто стоит на другом месте.
Русь, опоясана рекАми
И дебрями окружена,
С болотами и журавлями,
И с мутным взором колдуна…
А. Блок
Бывает, что с течением времени ударения меняются и то, что сейчас звучит для нас непривычно, тогда было правилом.
Открылась бездна звезд полна;
ЗвездАм числа нет, бездне дна.
М. Ломоносов
Л. Успенский в своей книге «Слово о словах» даже приводит пример, как песня «спасла» правильное ударение. Дело в том, что одно время слово «МолодЁжь» всё чаще искажалось в разговорной речи, как «МОлодежь». Первоначальный вариант чуть ли не почил в бозе, но тут
Песню дружбы запевает молодЁжь!
МолодЁжь! МолодЁжь!
Эту песню не задушишь, не убьЁшь!
Не убьЁшь! Не убьЁшь!
Песня стала очень популярной и вытеснила из речи «МОлодежь».
Было и наоборот: слова популярной украинской «Песни про мать» (автор — А. Малышко) — «Рушнык вышывАный» — полностью вытеснили из языка первоначальный грамотный вариант слова — «вышЫвАный». Искусство — великая сила!
Вернемся к банальным рифмам. Под ними подразумеваются не только конкретные слова, наиболее часто употребляющиеся вместе, но и целые группы.
Обычно ужасно рифмуются однокоренные слова («революция — контрреволюция», «зашил — пришил»)
Очень блекло звучат глагольные рифмы, которыми и так перенасыщена наша поэзия («пошёл — нашёл», «любила — убила», «скачет — плачет», «сидишь — молчишь»).
Гораздо интересней, когда рифмуются разные части речи: глагол с существительным, существительное с наречием (например, «пошёл — ёщё», «любила — дубина», «скачет — мячик», «молчишь — мальчиш»).
Скучновато звучат и рифмы на окончания -ой, -ать, -ей, -ание, -ющий («полей — налей», «кричать — качать», «весной — блесной», «окончание — развенчание», «летающий — мечтающий»).
Возьмем для очередного примера известный стишок про попа и многострадальную собаку. Вот первая пара рифмующихся строк:
У попа была собака…
Она съела кусок мяса…Реклама
Рифма крайне бедная и неудачная. Другая пара строк рифмуется очень гладко «любил — убил», но страшно банально. Попробуем отобразить похожую тему, сохранив первые строчки, но с более оригинальной рифмовкой:
У попа была собака,
Он ее любил,
Но убил за то, что пахла,
И неделю пил…
Гораздо более интересный вариант мы получим, полностью изменив строки:
Весёлый добрый шпицтерьер
Жил в доме у попа.
Но не вписался в интерьер
И вечером пропал.
В следующем варианте моей целью стала начальная рифма, а концы строк я оставил незарифмованными:
«Как-то раз одна собака
СобралАсь к соседке в гости,
У попа украла мясо,
Закопал ее он в поле».
Ну, а в этом варианте я сделал упор на внутренние рифмы:
У попа изба, а в избе жил пёс.
Реклама
Мясо пёс украл, в доме наследил.
Поп не уследил и на пса донёс,
И немой от слёз по избе ходил.
Можно поиграть и каламбурными рифмами:
Жил на свете строгий поп,
Он не слушал стиля «поп»,
Он не слушал соло Нины,
Пса убил за солонину…
После выпил с горя чая:
Не хотел я… Сгоряча я…
Безусловно, это не шедевры поэзии, но саму суть рифмовки в стихосложении, надеюсь, передают.
Итак, мы выяснили, что банальных и бедных рифм следует, по возможности, избегать. Первые стихотворение обесцвечивают, а вторые — уродуют. Однако и оригинальничать надо без особого фанатизма, кроме тех случаев, когда цель вашего стиха — просто поиграть рифмой.