В этот же временной период Смирнову удалось сняться в двух фильмах, резко отличающихся от всех перечисленных выше. В 1967 году его пригласили на белорусскую киностудию, где он сыграл роль Апостола Петра в фильме «Житие и вознесение Юрася Братчика, или Христос приземлился в Гродно». Советская цензура «положила фильм на полку», и только в 1989 году он ограниченно прошел в кинотеатрах. Стоит отметить, что, несмотря на выраженную антирелигиозную направленность, копию картины закупил для своего киноархива Ватикан. Помимо Смирнова в фильме снимались Лев Дуров, Донатас Банионис, Валерий Носик, Виктор Авдюшко, Леонид Каневский и многие другие замечательные актеры. В 1968 году Смирнов сыграл роль повара, жертвующего своей жизнью, прикрывая отход товарищей, в фильме «Разведчики».
На съемках «Разведчиков» Смирнов второй раз встретился с Леонидом Быковым. Первый раз это произошло, когда Алексей Макарович снимался в режиссерском дебюте Быкова в кинокартине «Зайчик», которая была всеми, в том числе и самим Быковым, признана неудачей. «Разведчики» тоже не заслужили большого признания у зрительской аудитории. А вот третья встреча на съемочной площадке принесла им заслуженную славу.
С той поры Смирнов считал Быкова одним из своих самых преданных друзей. Именно о нем Алексей Макарович в одном из интервью с горечью сказал: «Как жаль, что я так поздно нашел своего режиссера».
Личная жизнь у Смирнова не сложилась. Не рассказывая никому о своем боевом прошлом и стараясь уходить от любых разговоров о войне, актер, ставший со временем очень популярным, так и прожил до конца жизни в своей коммуналке вдвоем с матерью, пережившей сына на два года. Денег постоянно не хватало. Актер хватался за любую возможность хоть немного заработать, чтобы создать приемлемые условия жизни для своей матери, которую он боготворил. Самым доступным для него способом заработка были эстрадные концерты, в которых ему приходилось нередко участвовать. Одна из поездок на такой концерт закончилась аварией. Ленфильмовский автобус с группой артистов перевернулся на дороге. Ситуация сложилась экстраординарная. Спасая одну из актрис, Смирнов сильно повредил ногу. Эта травма усугубила ранения, полученные им на фронте.
О своем боевом прошлом актер не распространялся: «Ну, как и все воевал, ну и что? Ничего особенного я не делал». В 1954 году, по воспоминаниям директора театра музыкальной комедии, произошел примечательный случай. Театр был на гастролях в городе Капустин Яр. Город был закрытым, никто просто так туда попасть не мог. В выходной день актеры вышли погулять и набрели на площадку, где в шезлонгах расположилась какая-то группа генералов. Неожиданно для всех Смирнов строевым шагом подошел к одному из шезлонгов и отрапортовал: «Товарищ маршал, разрешите доложить, лейтенант Алексей Смирнов!» Это оказался Жуков, который тепло поздоровался с актером:
— Помню, помню, — и начал расспрашивать актера о послевоенной жизни.
Узнав, что театр, в котором служит Смирнов, приехал на гастроли в Капустин Яр, Жуков вечером пришел на спектакль. А Смирнов был приглашен на банкет, устроенный великим маршалом. Только тогда в труппе театра узнали о боевом прошлом своего товарища.
Актер очень любил детей, которые отвечали ему взаимностью. Поняв, что собственного ребенка у него никогда не будет, и отчаявшись найти спутницу жизни, Алексей Макарович решил усыновить мальчика-инвалида, жившего в доме-интернате, который Смирнов часто посещал. Семь долгих лет тянулась эта история. Отказ следовал за отказом. Причина была одна и та же: сильная загруженность Смирнова, не дающая ему возможности уделять достаточное внимание ребенку. Алексей Макарович постоянно приходил к мальчику Ване, хотя разрешения на усыновление так и не получил. Есть версия, что разрешение он все же получил, но на радостях напился и в таком состоянии явился в детский дом, где ему мальчика не отдали, хотя лично я в это не верю.
А вот в то, что актер начал пить, к сожалению, поверить приходится. Состояние его здоровья, и без того далеко не самое идеальное, сильно пошатнулось. Дело дошло до того, что он даже не смог принять участие в последнем фильме Леонида Быкова «Аты-баты, шли солдаты», хотя в нем была роль, написанная специально для Смирнова.
Тяжело болела мать, она даже перестала узнавать сына. Начались проблемы с сердцем у самого Алексея Макаровича, и все это он пытался глушить водкой.
Смирнову пришлось уйти из театра. Жить было не на что, пришлось перебиваться случайными заработками. Знаменитого и популярного актера все забыли. В октябре 1968 года с сердечным приступом он попал в клинику, где пролежал почти полгода. За все это время его никто кроме Леонида Быкова не посетил.
Последняя их встреча состоялась 25 марта 1979 года, когда Быков приехал навестить своего друга. Их встречу Быков, как обычно, закончил знаменитой фразой из «Стариков»:
— Будем жить, Макарыч! Будем жить!
А через две недели Леонида Быкова не стало. Он погиб в автомобильной катастрофе. Точно неизвестно, когда о гибели друга узнал Смирнов. Версий существует несколько. По одной, самой распространенной, это произошло практически сразу, после чего Алексей Макарович попал в кардиологическую клинику с диагнозом ишемическая болезнь сердца. В больнице он лежал до 7 мая. Перед выпиской по своему обычаю он устроил прощальный банкет для персонала, который очень любил артиста. Поскольку дело происходило перед самым Днем Победы, главным тостом был «За нашу Победу!». Алексей Макарович вспомнил о своем погибшем друге, ушел в свою палату, а когда обеспокоенный доктор пошел посмотреть, почему артист так долго не возвращается, он нашел Смирнова уже мертвым.
Похоронили Алексея Смирнова на Южном кладбище Санкт-Петербурга.
Мальчик Ваня ничего не знал об этих событиях. Он продолжал ждать своего «папу», который почему-то перестал приходить. О смерти Смирнова он узнал значительно позже.
Когда ему исполнилось восемнадцать, он устроился вахтером на один из ленинградских заводов. Жил Ваня один и очень переживал, что его «папа» умер, а он даже не смог проводить его в последний путь. 13 мая 1992 года, ровно через 13 лет после смерти Смирнова, он принял большую дозу снотворного и скончался. Перед смертью Ваня оставил пакет, в котором лежала деревянная игрушка, когда-то подаренная ему Алексеем Макаровичем, фотографии актера и записка: «Папа, прости, что я не пришел на твои похороны, я узнал об этом слишком поздно…»
Похоронили Ваню как Ивана Алексеевича Смирнова. При получении паспорта он взял себе фамилию и отчество артиста.