Был ли граф Соколов злым гением революции?

Поговаривали, что именно граф был тем Мюллером, под колпаком которого находился Штирлиц того времени — Владимир Ильич Ленин, и что именно Соколов первым нащупал ниточку, которая привела его к тому, что русская революция щедро спонсировалась немецким капиталом.

А. Н. Соколов родился в столице Российской империи в семье потомственных военных. Его отец был, как говорится, «особа, приближенная к императору», иначе чем объяснить тот факт, что Соколов-младший без труда поступил в кадетский корпус, потом окончил военное училище и получил назначение не куда-нибудь, а в Преображенский полк, где выслужился до полковника. И только после этого резко изменил свою жизнь, уйдя в полицию. Своим поступком он весьма озадачил многочисленную родню, которая считала профессию сыщика стоящей гораздо ниже в социальной лестнице, чем блестящий мундир полковника старинной российской гвардии.

Чем мог быть вызван поступок графа? Безумством? Горячим желанием помочь Родине в ее трудные минуты? Сегодня, успешно борясь с терроризмом, мы не очень-то задумываемся над тем, что происходило в России более 110 лет назад, когда страну буквально пронизывала сеть подпольных конспиративных организаций, готовых взорвать власть не только словом, но и делом.

Могу привести только один пример. В 1909 году председатель правительства и министр внутренних дел П. А. Столыпин спросил французского журналиста Гастона Дрю, бравшего у него интервью: «Знаете ли вы, какой цифры достигли в 1906—1908 годах проявления бандитизма и анархических покушений?» И сам ответил на свой вопрос: «За три года покушений — 26268, убито 2334 должностных и 3757 частных лиц, ранено 6652 человек».

Слава Богу, у нас сегодня нет и сотой доли того, что было тогда. Тогдашний террор и мог послужить той причиной, по которой человек, «метивший в генералы» (напомню, что Аполлинарию Николаевичу оставалось до лампасов только одна ступенька), мог так резко изменить свою жизнь. И посчитал, что на этом поприще он гораздо полезнее, чем в армии.

Графу Соколову приписывают какой-то бешеный успех на новой ниве. За 13 лет в сыске он, вроде бы, раскрыл абсолютно все преступления, за расследования которых брался. А его ровесник — вождь мирового пролетариата, якобы был вынужден скрываться за границей только из-за того, что в Петербурге в то время работал именно граф Соколов.

А дальше начинается самое удивительное.

• Во-первых, борца с террористами (а как еще можно назвать тех, кто взрывал людей, грабил банки во имя революции?) пытаются расписать очень масляными красками, сообщая о том, что на Пасху и Рождество граф всегда посещал московские тюрьмы и приносил сидельцам эклеры и фрукты.
• А во-вторых, особо подчеркивают, что его сыскные приемы не всегда были в ладу с существовавшим законодательством, хотя им всегда руководили чувства справедливости и добра. Мол, все приемы хороши, лишь бы они были чем-то оправданы.
• И, наконец, именно графу Соколову приписывается авторство «библии» российских пинкертонов — учебника «Руководство по тактике сыска».
  Реклама

Как вы думаете, чем закончил борец с организованной преступностью? Совершенно верно — сбежал после революции. И естественно, в Париж. И умер, как вы уже, наверное, догадались, в нищете, потому что французским властям был абсолютно неинтересен «гений русского сыска».

Зато он стал очень интересен спустя без малого век, когда воссоздать славные страницы истории решил никому дотоле неизвестный писатель Валентин Лавров. Он-то и написал сагу о Соколове, посвятив ему сразу несколько книг.

Впрочем, у меня есть большие сомнения относительно того, что Аполлинарий Николаевич вообще существовал как историческая личность. Равно, как и другой литературный персонаж, гений русского сыска — Иван Путилин, которого воспела в своей общей книге парочка других писателей. Доподлинно известно, что Иван Путилин был героем многочисленных комиксов на рубеже веков, но все одно «биографию» ему «выправили» и даже славный «боевой путь» составили, чтобы казалось правдоподобнее.

Я пытался найти хоть какое-то упоминание о графе Соколове в книгах блестящих бытописателей той эпохи Владимира Гиляровского и Власа Дорошевича. Увы, они не знали Соколова, но разве могли пройти в своих историях мимо такой колоритной фигуры, раздающей эклеры в московских тюрьмах?

У меня такое ощущение, что и Соколов, и Путилин были ничем иным, как «нашим ответом Керзону». Мол, англичане носятся со своим легендарным Шерлоком Холмсом, а наши что — хуже? Ни Соколов, в отличие от Холмса не знавший поражений в сыскном деле, ни Путилин. Одним словом, богатыри — не вы!

И я не удивлюсь, если лет через пятьдесят, читая книги по истории нашего непростого экономического перелома и рождения новой России на обломках СССР, кто-нибудь напишет, что все могло быть иначе, если бы у нас в сыске не было такого замечательного сыскаря, как Настя Каменская. Или Евлампия Романова. Уж не это ли редкостное имя — Аполлинарий — подвигло Дарью Донцову на создание Евлампии?

А вывод из всего этого можно сделать такой: к истории страны нужно относиться очень бережно. В ней столь много лихо закрученных сюжетов, что их с охотой берут за основу некоторые начинающие властители умов, создающие красивые сказки. Можно ли в них верить, решать самим…