Был ли этот поступок случайным? Конечно же, нет.
- Во-первых, юноша основательно готовился к перелету, совершая многочасовые перелеты над Атлантикой, он проверял себя на прочность.
- Во-вторых, не рассчитывая на «лояльность» ПВО стран Варшавского договора, он решил пробираться в столицу СССР окольным путем — через Финляндию. С этой целью он и прибыл в Хельсинки за три дня до полета — 25 мая.
- И, наконец, пилот взял горючего на 7 часов полета, то есть с запасом (до Москвы он добрался за 5 часов).
Вот уже много лет нас тревожат несколько вопросов. Можно ли было не допустить приземления Руста? Что случилось с нашими хвалеными ПВО? Проспали? Могли ли сбить? Действовал ли юноша под руководством спецслужб (то есть полет совершался с явно разведывательными целями), или прилетел к нам, как голубь мира?
Попробуем ответить на эти вопросы.
Начнем с первого. В то далекое время ваш покорный слуга проходил службу в рядах Советской Армии и как корреспондент армейской газеты часто бывал в командировках, в том числе и в частях ПВО. Могу засвидетельствовать: резонанс после приземления Руста был колоссальный.
Служба моя проходила на Дальнем Востоке, я общался с теми ребятами, которые чуть ли не ежедневно сталкивались нос к носу с летчиками из НАТО, в частности, американцами. Они рассказывали, что после 28 мая 1987 года требования к нашим летчикам резко возросли. То есть Руст стал той «щукой», которая завелась в озере, чтобы карась не дремал.
Но с другой стороны, мне стало известно, что «шпиона» вели с самого его появления над территорией СССР (в небе над Эстонией) и еще во время совершения полета установили, что самолет вылетел из Хельсинки и управляет им немецкий мальчишка. То есть реальную опасность он вряд ли представляет.
Сбить его могли в любую минуту: и ракетой, и с помощью самолета-истребителя (что прогулочный
Сработала старая российская боязнь провокаций. Не надо забывать, что в те времена отношения между Москвой и Вашингтоном были далеки от идеальных.
Почему Руста «сдали» финны? Дело в том, что он нарушил правила полета. Он представил хозяевам план полета над Швецией, а над морем резко изменил курс. Такое «своевольство» редко прощается, ибо может привести к авиакатастрофе.
Так что наше ПВО не проспало. Тем более что почти весь полет самолет Руста шел на высоте 600 метров. Можно «прохлопать» крадущегося врага, если он идет на бреющем — на высоте 15−30 метров. Но так можно напороться на какой либо склон или зацепиться винтами за верхушки деревьев. И тогда имя Руста мы вряд ли бы когда услышали. Понимал это и сам Матиас, а потому не рисковал.
«Русские не проспали», — подтвердил позже сам Руст. И рассказал, что где-то над необъятной территорией СССР к его самолету очень близко подлетел «МИГ». Так близко, что Матиас ясно разглядел летчика. Истребитель сопровождал нарушителя некоторое время и имел возможность тысячу раз сбить его. Но делать этого не стал — развернулся и пропал в никуда…
Кстати, сам Руст как тогда, в 1987 году, так и сейчас, не устает повторять — его полет был жестом мира, доброй воли. И еще он вспоминает, что с высоты Красная площадь показалась ему слишком маленькой. К тому же на ней было много людей, и Матиас боялся кого-то задавить. Три раза он предпринимал попытку сесть, но все три раза взмывал в воздух, пока, наконец, не принял решения садиться на мосту, а потом уже выруливать к Красной площади.
Этот маневр удался. Самолет плавно выкатился на Красную площадь к подножию Спасской башни. Его сразу же окружили люди, всем было интересно. Но тревоги особой никто не выказал, многие москвичи и гости столицы посчитали, что это начало (или продолжение) праздничной программы, посвященной Дню пограничника. Поэтому были очень дружелюбны и засыпали пилота вопросами.
Но первые четверть часа Руст даже не открывал кабину, в душе его боролись два чувства: радости и страха. Под влиянием последнего Матиас даже задумал улететь обратно. Но, во-первых, самолет окружили плотным кольцом, а во-вторых горючего оставалось на два часа полета. Приземлись самолет где-нибудь под Смоленском, неизвестно, что бы с парнем было. В лучшем случае, намяли бы бока.
«Органы» «проснулись» где-то в половине восьмого. Нарушителя доставили сначала в обычное отделение милиции и лишь после предварительного допроса офицерами КГБ Матиаса отвезли в СИЗО. В его простодушный рассказ о том, что он совершил «жест мира», никто не поверил. В ходе допроса следователи часто повторяли одну и ту же фразу: «Сколько тебе империалисты заплатили за эту провокацию?».
Больше всего Матиас боялся, что никогда не выйдет из Лефортовской тюрьмы. А потом был суд, который приговорил немецкого гражданина к 4 годам лишения свободы. Но отсидел юный немец и того меньше — спустя 14 месяцев председатель Президиума Верховного Совета СССР Андрей Громыко подписал указ об амнистии…
Из возвращения домой праздника явно не получилось. Освобождению Матиаса радовались только родители. Зато журналисты, политики и другие представители общества набросились с обвинениями: как ты посмел поставить мир под угрозу войны. А что, если бы русские тебя сбили? Тогда бы могла начаться война…
Некоторые вообще пошли дальше, открыто призывая поместить Матиаса в психиатрическую клинику. Но обошлось…
Сегодня Руст по-прежнему живет в Германии, он вполне состоявшийся мужчина. Сегодня в связи с полетом на Красную площадь им все чаще интересуются журналисты. И всем он отвечает примерно одно: «Я ни о чем не жалею. Да, меня могли сбить, отправить в Сибирь. Но главное — моя мечта осуществить полет мира — сбылась…»
А по Советскому Союзу долго еще гуляли стихи поэта-ирониста Игоря Иртеньева, написанные им «по свежим следам»:
Ероплан летит германский, —
Сто пудов сплошной брони.
От напасти басурманской,
Матерь Божья сохрани!Кружит, кружит нечестивый
Над Престольной в небеси,
Отродясь такого дива
Не видали на Руси.Не боится сила злая
Никого и ничего.
Где ж ты, Троица Святая?
Где родное ПВО?..
Каждый борется за мир всеми доступными ему способами. Матиас Руст совершил свой безрассудный полет, надеясь на то, что советские люди не такие уж черти, какими их рисуют в ФРГ. В чем-то его расчет оказался оправдан…