В Клубе Людмила с 2017 года, в 2018 году получила премию «Хороший человек».
— Здравствуйте, Людмила! Спасибо, что согласились встретиться! Давайте перейдем сразу к делу: как вы узнали о клубе?
— Из Интернета. Искала что-то вязальное, компанию, чтобы влиться, объединиться с кем-то. Чем-то себя занять, помимо работы и детей.
— Сколько городов-участников клуба в России?
— Сложный вопрос. Минимум 30. Можно на сайте «28 петель» посмотреть.
— Почему решили стать координатором?
— Я увидела группу по вязанию, написала им, у нас прошла первая встреча. Это было в августе 2017. Говорили, что встречи ежемесячно. А группа стоит, движений нет. Я стала писать, и ответила другая девушка, что у них нет координатора. У нее теперь маленький ребенок и она не может. Я ответила: «И что нам делать?» — «Ищите координатора!» — «Давайте я немножко поведу». Она посмеялась в ответ. Так я стала координатором.
Была в Инстаграме группа. А я в дополнение создала ВКонтакте.
— Не было ли такого, что больница отказывалась?
— Когда я начинала, я обзвонила, отписалась всем. Обратную реакцию получила только от одних. Больше ни от кого. По телефону звонишь: позвоните сюда, позвоните туда — и начинаешь теряться в телефонах, кто-то трубки не берёт. И не перезванивают. В одной только сразу ответили. Единственное что не могла понять — реакцию. Первый раз приехали, второй раз приехали, отдаёшь:
— Девочки, надо?
— Надо!
Вот когда плотно год проработали…
— А чего нам так радоваться, зачем?
— Мы же стараемся, приносим.
— Вы сегодня принесёте, а завтра нет.
И я понимаю, доказывать, что мы будем каждый месяц приносить, нет смысла. Я говорю: «Хорошо, мы настроены на длительный срок». Она говорит: «Вот и посмотрим». И на этой почве пошла обратная реакция, они нам стали заказывать: а можно вот это? Например, коконы. Мы вязали. Всё — достаточно. Больница одна, другое отделение тоже, ну так: носочки возьмём. Пледики возьмём. А давайте квадраты 20×20. Навязали квадратиков. Есть нюансы.
Стали на нас выходить. Мы в Инстаграме есть, в Интернете есть. Позвонила из одной детской больницы неонатолог, она практику в другой больнице проходила, где нас знают.
— Клуб помогает только вязаными вещами?
— Шьём еще. Кто-то накупит детских кремов. Вообще это трагедия, что происходит на самом деле в больницах, где находятся эти дети. Там три категории детей: те, с которыми носятся мамы и их оттуда не выгнать; те, от которых отказались сразу; и третья категория есть — это самое жуткое: «Вы нам позвоните, если он выживет. Мы посмотрим, заберём или нет». Отказников очень много. Их доводят до определённого веса и куда они? В детдома. В Дом малютки. Часто вяжут комплектами, и этот комплект становится первой личной вещью ребёнка. Единственное, что ему о рождении напомнит. Девочки часто вяжут комплект — это лично такому ребенку.
Сейчас к нам присоединилась Онколига. Береточки хлопковые.
— Взрослым?
— Детям. Детское отделение. От нескольких месяцев до 16 лет. Мы вяжем береточки им. Потому что они лысенькие, потому что им и так тяжело. А вы бы видели какие шедевры девчонки им навязывали! Сбоку с цветами, ирландское кружево. И тоже зацепились за игрушки. Им больше размер нужен, всякие разные. Дети ТАК радуются! А от каждой такой улыбки сдохнет, как минимум, 10 микробов.
Монастырь у нас внезапно появился. В Псковской области. Монахини по округе собрали детей от 6 до 16 лет. Для начала — носки-варежки. А как вклинились, поняли, что шарфы и прочее. Часто бывает пряжу отдают и не совсем то, что нам подходит, непонятно что с ней делать. Это и не шерсть, и не хлопок. Раньше не знали куда ее. А сейчас мы точно знаем, что мы с этим будем делать.
— Вы вяжете монастырю и отправляете?
— Они сами приезжали и забирали. А в августе мы поедем, посмотрим. На пару дней.
— Это при монастыре детский дом?
— При монастыре может быть или воскресная школа, или приют. Они их там учат, хозяйством занимаются, на лыжах ходят. Почему точно знаем, что носки и варежки нужны — они на лыжах много проходят. Это глубинка.
— Растёт ваша география!
— Посылки приходят! Приходят с пряжей, с готовыми вещами. Посылочка недавно пришла — 8 «гнёздышек».
— Вы сами, Людмила, развозите?
— Сама развожу. Из одной больницы неонатолог сама забирает. Из роддома — они меня покорили скоростью реакции. Пишет мне врач, целым текстом представляется, кто она. И хотели бы от нас что-нибудь получить. Я говорю, замечательно. У нас как раз прошла встреча и у меня дома всё это лежит. Сейчас, говорит, через 20 минут к вам приедет такая-то. Часа через 1,5 прилетает медсестра, с другого конца города. Я говорю:
— Что бы вам хотелось?
— А что можно?
Я смеюсь:
— Хоть всё!
Она говорит:
— Я тогда всё и заберу!
Вот они сами приехали забрали. Мы обменялись телефонами, кто конкретно будет забирать, этим заниматься.
Еще больница, им удобно, врач с Катериной (одна из «фей» — прим. авт.) рядом живёт: «Звоните, мы сами приедем, заберём».
Находят возможность — в метро пересекаемся. В одну традиционно вожу, они наши первенцы. Чаю можем попить. Мы у них мастер-классы уже три штуки проводили. Для мамочек, для медсестёр.
— Я могу представить себе этих мам, как тяжело помочь своим и не своим детям…
— Есть мамы, которым вообще не до чего. Они по стенке сползают, стоят там, где кювезы находятся. Туда же мам не пускают, пока в критическом состоянии. А есть которые свято верят, что всё нормально, у кого вес пошёл. Они с удовольствием.
Когда приехали в первый раз, что показывать, что рассказывать, какой у них уровень. Тоже не знаешь, кто там будет. Кто умеет, кто не умеет, кто вспоминает. Но в женщинах это заложено — петельки, крючочки, иголки. В основной своей массе у всех заложено. Второй раз накладка произошла, так врач говорит, вы только не уходите. Села сама и была одна мамочка.
Важно, конечно, с какими ощущениями садишься. (Показывает крошечный комплект — носочки, жилетка и шапочка.) Вы же понимаете, что ЭТО без души связать невозможно!
— Какие нужны вещи — шапочки, носочки?
— Стали шить «гнёзда», игрушки. Я на девчонок молиться готова, из-за того ЧТО они создают своими руками! Игрушки нужны всегда. Даже такая история была. Ничего в ней критичного нет. Несколько игрушек, которые не из хлопка были связаны, я передала главной медсестре. Одна была по размеру большая, в общем, не подходила она деткам. Она на батарею у себя посадила. Я к ней в очередной раз прихожу, говорит: «Даже отсюда кто-то спёр!» (смеется) Сами медсестры, сами врачи, они эту игрушку в кармане носят, пальцами перебирают. Кто-то, одна из девушек, навязала из шерсти, то ли она не прочитала. И куда же их деть? Тихо, говорю, я знаю куда. Захожу в кабинет: «А это исключительно вам и медсестрам!»
Она говорит:
— Почему?
— Они шерстяные, детям нельзя.
— Боже, какое счастье! Я им на День медика подарю всем!
— День медика далеко, вы им прямо сейчас дайте! (смеется)
— Какая средняя потребность в месяц по вещам? Что нужно всегда? Что нужно периодически?
— Постоянная потребность — носочки. Большущее количество их уходит, самый расходный материал.
Есть два варианта: вещи оставляют себе на отделение, их стирают, они на всех деток.
— Это больница решает, как им удобнее?
— Это зависит от количества. Если по количеству много и постоянно поступает, то, конечно, оно уходит в личное пользование. А когда пять пар носков на всё отделение, то кто же отдаст.
Самый расход — это носки и игрушки. Игрушки стараемся отдавать в личное пользование. Я про них искала, нашла статью. Это из Дании пришло: датский неонатолог заметила, что если ребенку хоть что-то с запахом мамы дать и в кювез это положить, он намного спокойнее будет, улучшаются показатели. Плюс второй момент, когда они все в этих зондах, они всё равно беспокойные, а так они зацепились. Они ими не играют. Потому что спрашивают: «Какая игрушка?!» Мамочка на себе носит эту игрушку, запахом своим напитывает. Понятно, такой расходник не может быть на отделение.
Хотя у нас недавно обращалась барышня, у них преждевременные роды на Кипре. Они поехали в отпуск, там это всё случилось. Это достаточно сложное международное мероприятие. Возвращается уже двое. Она мне пишет, я говорю, конечно, забирайте.
— Я не могу, я на Кипре. Мама моя приедет, привезет.
— Да, пожалуйста.
— Нам здесь дали, а потом забрали. А она с ней настолько уже привыкла. Пойти купить это невозможно.
(Показывает микро-носочек.) Я когда-то считала, что это — глупости. Пока в больнице не побывала. Они там как космонавты, под ультрафиолетом, стёкла синие. Прямо рядом были два или три бокса. Честно, мне даже смотреть страшно. Я знаю, что это такой магнетизм: если ты повернул голову, будешь стоять смотреть… Реально, как инопланетные существа — косточки и сморщенная кожа. Естественно, под ультрафиолетом, сине-малинового цвета, зонды торчат. И когда вдруг взбрыкивает ножка в носочке… По первой каждый месяц, целый год, девчонки спрашивали: а они точно это не выбрасывают? И я каждый месяц задавала вопрос: «Точно такие маленькие?» Мы просили фотки. Мы понимаем, что не все родители разрешат. Это для семейного архива, никто не даст в пользование. Девочки-медсестры присылают фотки отказников.
У нас есть серия фоток из детской больницы. Девушка писала: «Малышка плакала лежала, я подошла её одевать — она замолчала, я на неё надела — розовая шапочка, кофточка, носочки — она заулыбалась». Когда девчонки видят, меньше становится вопросов.
— Обычно рождается ребенок 3−3,5 кг, и таких маленьких тяжело себе представить…
— Мы на конференции вязальщиц были. И пока сидели, у мамы сын лет 10 связал шапочку и кофточку. Нам передали. Шапочка была, вот на три пальца размер. Мама подошла, сын стесняется. Просит, чтобы передали. Я приезжаю в больницу, это один из первых был визитов, декабрь или даже ноябрь. Говорю: «Наверное, это очень маленькое? Может, у вас есть какая-то кукла, как образец вы наденете…» Я не успеваю договорить, открывается дверь, входит медсестра (мне потом сказали, она из реанимации), у меня в руках эта шапка. Она её у меня из рук: «О, так это же моему — 570 грамм который! Я пошла!» Я когда девчонкам рассказываю, в это, действительно, невозможно поверить. Весь мурашками покрываешься от осознания.
— Где можно найти размеры изделий?
— Размерная сетка есть. В группе в ВКонтакте.
— С другими больницами и роддомами планируете сотрудничать? Расширяться?
— Я не обзваниваю сейчас дальше, потому что на сегодняшний день для этих шести — мы не закрываем объём. И если в теории попытаться охватить всех, все больницы — это по одному носочку, одной игрушке — совершенно не интересно. Надо хотя бы по 20, по 30, по 40. Это ощутимо.
— Что нужно, чтобы организовать клуб в своём городе?
— Желание. С кем работать, как встречаться и кому передавать. Сначала, наверное, наловить контакты, начать с себя. Не имеет смысла навязать, открыть группу и с этим навязанным ходить и предлагать. Это не вариант коробейника — возьмёте, не возьмёте, может, пригодится, может, не пригодится. Надо адресно. Появилось желание — я умею, есть подруги, которые умеют вязать. И есть больница.
— Как с вами можно связаться, чтобы передать вещи?
— Телефон, ВКонтакте, Инстаграм.
— Какая еще помощь может быть нужна?
— Нам дарят пряжу.
— Знаю, что в 2018 году вы получили премию «Хороший человек». Расскажите, как вы узнали, что вас номинировали на премию?
— Канал «Хороший человек» сняли о нас ролик. Позвонили, сказали, что хотят снять о нас видеоролик, материал. Вот такое у них движение — они рассказывают о волонтерах, о тех, кто делает хорошие дела. Мы собрались у меня дома. Кто смог, девочки, приехали. Всех сняли, вопросы задали. Разместили этот ролик. Мне написали, что нас хотят еще и наградить. На вручение все собрались. Приехали, получили грамоты, значки. Я даже в рамочку поставила, дома стоит. Я теперь всем говорю: я хороший человек, у меня даже грамота есть (смеется)!
— Изменилось ли ваше отношение к работе в клубе? Чувствуете ли вы, что делаете по-настоящему правильное дело?
— Девочки! Вопрос для всех! (Людмила обращается ко всем собравшимся.) Как вы чувствуете, что вы делаете? В рамках этого клуба. Ваше отношение?
— Творим добро!
— Помощь!
— Благодать!
— Долг и ответственность!
Спасибо вам, Людмила, огромное! Очень приятно было с вами пообщаться!
Контакты группы:
https://www.instagram.com/28petel_spb/
Страница