Среди руководства СССР было мнение, что Бабьего Яра в Киеве быть не должно. А то ходят там всякие, плиты могильные приносят, свечи зажигают, цветы оставляют…
Еще в 1950 году Киевский горсовет решил заполнить овраг отходами кирпичных заводов, находившихся неподалеку. В декабре 1952 года председатель горисполкома Киева
По разработанному плану устье оврага надо было перекрыть бетонной плотиной. Кирпичные заводы, работая в одну смену, должны были закачивать туда свои отходы в виде пульпы. Земля должна была впитать воду из пульпы, а сухой остаток, глина, должна была постепенно накапливаться, выравнивая уродство оврага, расположенного внутри городской черты столицы Советской Украины.
Так, просто и экономично, следовало решить сразу несколько проблем: размещение нетоксичных отходов производства и превращение оврага в ровное место, дабы создать территорию, удобную для последующего использования.
На заводах обрадовались возможности столь просто избавиться от отходов. При таких отличных условиях производства решено было увеличить производство кирпича, столь необходимого в восстанавливающемся после войны городе. Заводы начали работать в три смены, в овраг стали закачивать намного больше пульпы, она не успевала высохнуть и отвердеть.
А вот с бетонной плотиной в устье оврага вышла промашка. Дамбу сделали — но земляную. Ну не выделили фондов на бетон, а выполнять решение горсовета было необходимо. Тем более что горсовету тому решение продиктовали аж из Москвы. С такими пожеланиями высшего руководства СССР не поспоришь.
Почти 10 лет лились потоки грязи с кирпичных заводов в Бабий Яр. Туда было закачано около 4.000.000 кубометров отходов. За это время удалось намыть слой высотой примерно в 30 метров. Дамба на выходе из оврага очень скоро стала пропускать воду, по улицам киевского района Куреневка днем и ночью заструились грязные ручьи. Огороды и подвалы домов стало заливать черт знает чем. Но жаловаться было нельзя.
Уже в 1957 году в руководящие органы города пошли первые отчеты, в которых описывалось аварийное состояние дамбы. Отчеты и предупреждения решено было оставить без внимания.
Наконец
Уже в седьмом часу в милицию начались звонки, что потоки сносят частные дома. Но было слишком рано, начальство на работу еще не прибыло. Да если бы и прибыло — что милиция районного масштаба могла бы сделать?
В районе половины девятого утра дамбу прорвало и трехметровая волна грязи и шлама пошла на трамвайный парк и жилой район.
Без четверти 9 утра грязевой поток накрыл трамвайный парк и жилые дома района. По официальным данным погибло 145 человек. По непроверенной информации, исходящей не то от правозащитников, не то от демократов, жертв было минимум на порядок больше. А может быть, и на два порядка.
Оставшиеся в живых жители, зная, что в овраге остались еще два хранилища отходов (первым прорвало самое нижнее), бежали со всех ног из этого смертельно опасного места.
Тогда заговорили, что это убитые фашистами в Бабьем Яру не захотели, чтобы их останки заливали грязью и на их могилах строили парки культуры. Носились слухи, что кто-то из выживших видел «их». Но слухи были слабые и невнятные — под страхом наказания за клевету на советскую власть.
Дабы не создавать паники и ненужного для руководства Украины ажиотажа, на несколько дней Киев был отключен от междугородней телефонно-телеграфной связи. Только 16 марта было напечатано первое и единственное сообщение центральной прессы, в котором коротко и невнятно сообщалось об аварии на шламохранилище с человеческими жертвами и о том, что последствия устраняются самоотверженным трудом киевлян под мудрым руководством… Ну, все, как было в те времена положено докладывать.
Все описанное произошло 58 лет назад. В 2021 году будет печальный 60-летний юбилей трагедии. Это — если будет…
Что может произойти? ГЭС украинского Днепровского каскада не ремонтировались уже очень-очень давно. Проверка состояния плотин, проведенная недавно иностранными специалистами, говорит о необходимости их срочного ремонта. Иначе их может прорвать уже в 2020 году. И тогда вниз пойдет не трехметровая, а многометровая волна, смывая на своем пути все и вся — вплоть до Черного моря. А денег на это нет…