Наименование аэропорта — дело серьезное. Хотя бы потому, что это почти навечно. Имя аэропорта попадает в такое количество документов и «забивается» в такое количество информационных систем, что обратное переименование будет стоить очень дорого и окажется практически невозможным.
Прилетая в Санкт-Петербург, в аэропорту Пулково получаешь багаж, помеченный международным кодом аэропорта LED, в котором закодировано прежнее название города — Ленинград. Те, кто помнят советскую топонимику, поймут, почему аэропорт Самары имеет код KUF, а Бешкека — FRU.
По этой причине, если уж аэропорт называют именем политического деятеля, это имя не должно вызывать протестов у большей части населения страны. А если аэропорт международный, то такое имя не должно вызывать идиосинкразию у соседей по земному шару.
Так, желание бывшей югославской республики Македонии назвать столичный аэропорт Скопье именем Александра Великого вызвало энергичный протест у соседней Греции, которая считает этого древнего царя героем только своей истории.
Но существование аэропортов Джона Ф. Кеннеди в Нью-Йорке, Шарля де Голля в Париже, Бен-Гуриона в Тель-Авиве, Конрада Аденауэра в Кельне и даже аэропорта Чингиз-Хан в Улан-Баторе никого особенно не смущает. А имя Симона Боливара носят сразу два аэропорта в соседних странах: аэропорт Каракаса в Венесуэле и аэропорт Санта-Марты в Боливии.
Статистика показывает, что только 20% аэропортов названы в честь каких-либо знаменитостей. Особенно много таких в Латинской Америке и в Карибском бассейне. Урожай революционеров в этих краях всегда высок.
Более 75% аэропортов в мире названы по месту, где они находятся (Шереметьево, Внуково, Хитроу, Гатвик, Орли, Ньюарк).
Многие аэропорты, особенно в Европе, имеют два названия, одно из которых — название ближайшего крупного города (Брюссель-Шарлеруа, Милан-Мальпенса, Венеция-Тревизо). Это было сделано по требованию компаний-
Несколько лет назад небольшие аэропорты, специализирующиеся на приеме лоукостеров, наконец, поняли, что им нужно зарабатывать больше денег, а для этого становиться известными в качестве брендов. А название, как известно, — главная часть бренда. И поэтому это название должно быть значащим, хорошо запоминающимся и легко произносимым. Вследствие этого началось массовое переименование аэропортов.
И начался поиск знаменитостей. Причем не знаменитых политиков или членов королевских фамилий, а писателей, художников, деятелей искусства и даже спортсменов. Ведь сказал же
Самое известное среди таких коммерческих переименований — присвоение аэропорту Ливерпуля имени Джона Леннона. До 2002 года аэропорт назывался Ливерпуль-Спеке. В честь нового имени возле зала регистрации поставили двухметровую бронзовую статую знаменитого «биттла», а на крыше написали девиз аэропорта, строку из песни Леннона «Imagine»: «Above us only sky» («Над нами только небо»). В 2005 году при входе в аэропорт установили «Жёлтую субмарину», еще одну цитату из творчества «ливерпульской четверки».
Это был успешный маркетинговый ход, поскольку главная туристическая приманка Ливерпуля — ансамбль «Битлз». В свете этого аэропорт Джонна Леннона смог перетянуть на себя рейсы как из ближнего Манчестера, так и из достаточно отдаленного (320 км) Лондона.
Некоторые администраторы слишком рассчитывали, что новое имя сразу врежется в ум потребителя и произведет чудо — все полетят к ним, и деньги потекут рекой. Это совсем не так. Начать с того, что привыкание к новому имени аэропорта — процесс длительный.
Нью-йоркские аэропорты Кеннеди и Ла-Гвардия существуют под своими новыми именами с 1963 и с 1947 года, соответственно. За долгие годы эти имена попросту вросли в современную жизнь страны. В Израиле уже почти нет людей, которые помнят, как назывался аэропорт «Бен-Гурион» до переименования в 1973 году. Это тоже свидетельство того, что имя аэропорта стало обычным и привычным атрибутом.
Между тем римский международный аэропорт, который с 1961 года назван именем Леонардо да Винчи, многие до сих пор называют по старинке — Фиумичино. В данном случае имя почему-то не «прилипло». Почему? Это вопрос к филологам. Та же история с находящимся на севере Италии аэропортом Бергамо имени Караваджо. К аэропорту Варшавы не «прирастает» имя Фредерика Шопена. Многие до сих пор называют его, как раньше — Окенче.
А вот присвоение международному аэропорту Ямайки имени Яна Флеминга (Ian Lancaster Fleming; 1908 — 1964), автора романов о Джеймсе Бонде, действительно, сделало аэропорт более известным и привлекательным для пассажиров. Хотя в момент переименования в 2011 году мнения об этом действии были не однозначны. Тогдашний премьер-министр страны буквально «нажал» на законодателей, заявив, что английский писатель, который с 1945 года жил на острове на принадлежащей ему вилле и именно здесь написал свои знаменитые романы, внес вклад в известность Ямайки гораздо больший, чем многие местные культурные деятели и политики.
Но и переборщить в этом вопросе тоже опасно. Пассажиры все-таки должны знать не только в аэропорт чьего имени они летят, но и иметь представление о том, где этот аэропорт находится.
Небольшой аэропорт в английском городе Бирмингеме «Донкастер-Шеффилд» переименовали в «Аэропорт имени Робина Гуда», поскольку неподалеку от Бирмингема находится знаменитый Шервудский лес, в котором промышлял этот благородный разбойник. Но даже не все англичане представляют местонахождение легендарного леса. А уж с близлежащими городами у «Робина Гуда» нет никакой аналогии.
Собственно говоря, если плохо продумана логистика, никакое хорошее название не спасет. Мадридскому аэропорту Барахас было присвоено имя Адольфо Суареса, видного политического деятеля, сыгравшего большую роль во время перехода Испании от диктатуры Франко к демократическому правлению. Наименование аэропорта никак не отразилось на его коммерческих показателях. Этот крупный транспортный узел связывал Европу и Южную Америку. Через него шли большие пассажирские и грузовые потоки. Имя Суареса мало что изменило. В любом случае приманить дополнительных пассажиров оно не могло. Просто потому, что это имя не было широко известно за пределами Испании.
Какое испанское имя, напротив, известно во всем мире? Ну, конечно же, Дон Кихот. Однако рыцарь печального образа не смог спасти небольшой аэропорт Сьюдад-Реаль, который находился в 100 км к югу от Мадрида. Когда появился план разгрузить аэропорт Суареса, перевести в Сьюдад-Реаль обработку багажа и прием лоукостеров, администрация тут же переименовала свой аэропорт в «Дон Кихот».
Однако в вопросе строительства терминалов и планировании территории такую поспешность они не проявили. В результате строительство новых терминалов для приема лоукостеров начали в Барахасе-Адольфо Суаресе. А «Дон Кихот» скоропостижно скончался. Герой Сервантеса, как известно, был неудачлив. Может быть, верна поговорка: «Как вы лодку назовете, так она и поплывет»?
Как видим, имя может оказаться «вишенкой на торте», но само переименование аэропорта мало что дает без серьезных вложений в инфраструктуру. Это, вероятно, стоит учитывать сейчас, когда в России (с начала октября 2018 года) началась акция по переименованию аэропортов.
Предполагается переименовать 45 крупных аэропортов страны. Хотя организаторы этого действа утверждают, что оно позволит увеличить туристический поток, мировой опыт показывает, что это совсем не так. Другой упор в мероприятии переименования делается на продвижение национальной культуры. Однако пассажиру в первую очередь необходимо знать, куда он летит, а не то, что конечный пункт его полета — аэропорт «Лев Толстой», «Столыпин» или, упаси Боже, «Иван Грозный».
Кстати, вопрос читателям. Какие аэропорты, по-вашему, следовало бы назвать именем великого писателя, выдающегося политического деятеля начала века и всемирно известного тирана? И стоит ли аэропорту Екатеринбурга или Перми присваивать имя Татищева — человека, может быть, и достойного, но в фамилии которого четко слышится слово «тать», то есть «вор»?