Одиночество — наивысшая степень свободы быть самим собой. Ты не можешь быть свободен от жизни в обществе, если ты не сумасшедший или не глупец.
Самые ценные/важные/глубокие мысли — самые труднозаметные и простые одновременно. Такое чувство, что Бог или дьявол делает все, чтобы их понимало как можно меньшее число людей.
Хорошая мысль — как жемчужина: чем она больше, тем глубже за ней нырять. Но многие просто боятся воды…
Признаки мысли: на истинные мысли нападают, высмеивают, торопятся оспорить. Чем больше нападок и несогласных относительно вами сказанного или написанного, тем выше вероятность, что в ваших словах есть та самая мысль.
Признак невежества: постоянное сравнение с другими («Ну-ка сравним, что скажет мой друг, знакомый, что написано у моего любимого авторитета?..»
Глупость всегда подпитывается другой, популярной, глупостью. Истинный ум, как и сама правда, часто совершенный, непонятый одиночка. Даже другим умом.
Чем выше интеллект, тем меньше у него сторонников. Популярность тем больше, чем усредненнее умственные способности и попытки рассуждать.
Демонстрировать большинству свой ум (при наличии последнего) — все равно что обнажаться на публике. Или еще хуже: насильно обнажать публику.
Также демонстрировать свой ум — для простого большинства равноценно демонстрации отсутствия ума у последнего. Оно, большинство, всегда реагирует на крайностях: ты хороший — оно плохое, ты плохой — оно хорошее, ты умен — оно глупо. И именно поэтому ты круглый дурак.
Наличие т.н. ума для большинства — просто хорошо. Как бы ни было умно большинство, у него редко хватает ума понять, что ум — часто больше обуза и проклятье, чем благо. В таком-то окружении.
Большинство никогда не примет истинный ум, потому что всякий истинный ум обнажает его язвы и пороки и преуменьшает добродетели, которыми оно так гордится. Уже по одному этому, часто ожесточенному, неприятию можно судить о том, насколько ты близок к истине.
Подлинное желание большинства — потребить как можно больше всего и оставить после себя какой-нибудь бесполезный след, вроде восхождения на Эверест, участия в массовом забеге или десятка таких же потребителей/своих потомков, как оно само. Оно, большинство, не понимает, что бОльшая услуга для его столь любимого человечества была бы, если бы оно и его потомки никогда не рождались. Или, как минимум, меньше «следили».
Опасен не неприкрытый цинизм, ибо он часто есть неприкрытая правда, а оптимизм, гуманизм, альтруизм и тому подобные «-измы», ибо они являются ложью.
Люди очень полюбили оптимизм, и сегодня всякий восторженный глупец торопится заявить о себе, как об оптимисте. Это, по крайней мере, забавно. Но ведь только в конце XIX века, люди так же торопились заявить о себе, как о беспросветных пессимистах, погрязших в тоске и печали, грусти и сплине. Просто потому, что это было модно.
Свой ум надо всегда держать в узде и систематически оглуплять себя. Иначе однажды можно не выдержать и кого-нибудь убить. Или сойти с ума.
«Он сошел с ума» — мне больше представляется в буквальном смысле: на определенном этапе некоторые достигают такого интеллектуального развития и просветления, что потом, с помощью большинства, им приходится «со своего ума сходить». А вернее — больно падать. И как правило, на уровень ниже среднего. Что большинством, впрочем, принимается с бОльшим пониманием. Как принимаются пьяницы и разного рода преступники, нежели абсолютные трезвенники и святые.
Что бы вы ни сказали/написали в Интернете, вам местные «эскулапы» все равно поставят диагноз. И он будет тем серьезнее, чем ближе к истине будет то, что вы сказали/написали, тем неизлечимее будет ваша болезнь.
- Последнее слово часто важнее всех слов истины.
- Нет ничего постояннее людского непостоянства.
- У каждого своя картина мира. И у многих она одна на всех.
Прочитать другие мысли автора:
Возмутительные мысли о человечестве и женщинах