И я сначала рассматривал Кубу, или Канары, или даже какую Намибию… Куба отпугнула своим советским сервисом, высокими ценами и приставучими аборигенами. Канары — холодными течениями, когда вода в мае еще довольна прохладная. До Намибии нужно было еще добраться, и редкое турагентство уже протоптало туда надежный туристический маршрут. В Турции вода еще не прогрелась, да и заездили ее все, кому ни лень. И отсюда мне стали все чаще и чаще предлагать поездку на Кипр: что-то среднее между Грецией и Турцией, с цивилизованным налетом и Европы, и тонкого Востока.
Выбор был большой, цены за отдых на море начинались от демократичных 550 евро на семь дней. Взвесив все про и контра, проштудировав в Интернете сайты и отзывы, и даже посмотрев рекомендуемый мне отель, я за три недели подал все документы, через неделю получил визу в паспорт и за два дня до отлета — пакет документов. в последний рабочий день я сел на маршрутку до Минска, чтобы назавтра, уже поутру, с небольшим рюкзаком, в котором была смена белья, пара маек и запасные слипоны, оказаться под пальмами на теплой средиземноморской гальке.
Как я сказал выше, до Минска я доехал последней маршруткой, а из Минска на такси, немногим за полночь, сразу двинул в аэропорт. Бородатенький, не в меру упитанный таксокучер оказался не по-местному деловитым и заломил мне аж 60 белорусских рублей (30 долл.) Я сначала поперхнулся от явно небелорусской наглости, ответив, что думал, что я не в хваткой Москве, а в скромном Минске. Водитель сбавил десятку, я порылся в портмоне и увидел, что у меня там ровно половина от запрашиваемой суммы.
В итоге он вынужден был согласиться на 30 рублей, явно всю дорогу переживая от своей доброты и моей наглости (30 рублей от автовокзала до аэропорта под Минском за полночь — действительно недорого). Я же всю дорогу испытывал что-то вроде неловкости от непривычного хапужничества всегда не жадных белорусских товарищей, вспоминая свою поездку ровно год назад, когда вылетал в Египет и меня вез милый разговорчивый паренек за какую-то скромную сумму.
В аэропорту мне предстояло выждать до шести утра. Раз пять я прошел аэропорт вдоль и поперек, подивился подсвеченными рекламными плафонами на подъезде к центральному входу, где ровно на 66 рекламных щитах горел один и тот же призыв покупать какой-то там Xiomi S, что-то там еще (забыть невозможно)… Изучил завышенные раза в два цены на бутерброды, достал свои, запил водой из бутылки, полежал, подремал, снова походил туда-сюда и к нужному часу регистрации оказался во главе очереди на Ларнаку.
Багаж весом в 4,5 кг я решил взять с собой, чтобы не ждать его на нервах по прилету, но был неправ: таможня заставила меня достать большую часть мной аккуратно упакованных вещей и выкинуть половину бутылки дорогого геля для душа, который я прихватил на всякий пожарный. Я попытался поспорить с приказным тоном, тем более что 500 мл бутылка была заполненная лишь наполовину, а 250 мл разрешалось взять с собой на борт. Но таможенник был сухо непреклонен, указав на то, что все дело не в объеме жидкости, а в объеме емкости и занялся выворачиванием другой клади.
В итоге и в сердцах я запустил бутылкой в бак для этих целей, прошел в зону Duty Free, ломая голову, почему дальше мне дано право купить любую жидкость — алкоголь и тот же шампунь, хоть пол-литра, хоть три, а взять свою, такую же, я права не имею. На эту родную для всякого нашего путешественника тему можно было бы написать отдельную главу или даже книгу, но постараюсь изложить свои мысли предельно лаконично и по делу.
Например, отчего народ так воодушевляется, попав в эту обетованную Палестину, будучи убежденным в том, что duty free (беспошлинные товары) лучше и дешевле, чем те же, но в какой Пятерочке, Ашане или Евроопте? Вы видели те «беспошлинные» цены, когда 75 граммов осетровой икры стоят — клянусь Афродитой! — 500 белорусских рублей (250 долл.), или пол-литра Johny Walker Red Label — 85 рублей (42 долл.), или пачка белорусского зефира — 12 рублей (6 долл.), в то время как тот же товар у нас в Евроопте лежит примерно в два раза дешевле.
Чего народ так торопится прикупить какой вискарик там или бутылку отечественной водки, или какие белорусские конфеты, которые и предназначены для того, чтобы недалекий не местный турист запутался в ценах и купил то, на чем мог сэкономить еще полчаса тому и что того не стоит?
Народ в ожидании своего рейса радостной, тихо блеющей отарой бороздит эти беспошлинные пастбища капиталистического изобилия. Щупает, нюхает, что-то прикидывает в уме и тем не менее… покупает. Беспошлинно и раза в два дороже.
За полчаса до конца регистрации я вдруг обнаружил, что, размышляя о беспошлинных перипетиях нашего времени, я сижу у стойки на Барселону, а не на Ларнаку. Рысью рванув в своем направлении, я еще какое-то время поблуждал по запутанным duty free рядам, прежде чем нашел выход, на бегу натолкнувшись еще на одну мысль, что эти торговые лабиринты тоже так выстроены не без злого умысла запутать — сбить с толку рассеянный мозг усталого путешественника и заставить его купить какое-нибудь барахло в яркой обертке. И наконец нашел свой вход в кишку-трап, который уже проглотил большую часть улетающих на Кипр.
В самолете на ум, конечно же, пришли мысли о том, что будет, если мы потерпим аварию, упадем и не долетим. Привычка только наших соотечественников хлопать при приземлении меня совсем не ободряет, а напрягает: заставляет думать о том, что капитан и пилоты и в этот раз превзошли себя и наши ожидания — за это им овации, как за что-то особенное.
Нас более чем скромно покормили какими-то блинчиками с мясом, булочкой с плавленым сырком и зефиринкой и уже в 12 часов сколько-то минут по местному времени я ступил на обетованную, жаркую, гостеприимную кипрскую землю.
Мы быстро прошли местную таможню, не забывшую нам дружественно улыбнуться и шлепнувшую в паспорт штамп. Передо мной возникла некоторая недолгая пробка с нашими тетушками, не понимавшими по-английски ни бельмеса и пытавшимися громко по-русски, при помощи активной жестикуляции объяснить, что они «летят вместе, понимаете вы?!». И нас, наконец, выпустили на волю к автобусу, в котором нас ждал водитель Василис типичной греческой наружности, с густыми курчавыми волосами и почти идеальным греческим профилем, который на мое «Hi» поприветствовал меня «Кали мера» и белозубо улыбнулся.