Девчонки организовали за тебя такой выкуп, что вы рискуете опоздать в ЗАГС. А там… веселого народу тьма тьмущая, и все такие красивые.
Лимузин глохнет прямо на Поклонке, и ты злишься, что все не слава богу. Гостям приходится потесниться. Потом все танцуют, пьют и едят, дед говорит слишком длинный тост, потом тебя «крадут», и ты шаришься по каким-то задворкам ресторана как есть в белом платье со своими «похитителями», пока тебя ищут. Потом бросаешь букет, стараясь кинуть так, чтобы он достался кому надо.
…Это самое великое чудо на земле-рождение нового человека! Ты стоишь в роддоме, в отдельной комнатке, смотришь на вещи, которые носила до беременности, и которые предстоит надеть сейчас, и соображаешь, сможешь ли сделать это безболезненно и так же легко как раньше.
Странное ощущение, когда нет большого живота. А ведь ты к нему уже привыкла, черт возьми! Вместо этого, медсестра ловко орудует на пеленальном столике над тем, кто этот живот только-только покинул. Елки, как у нее это так круто получается? Фотограф ждет за дверью, пока ты оденешься, чтобы дать указания. Ведь ты не можешь просто так выйти из зала. Ты должна выйти как Мать всей жизни на земле. И чтобы все это попало в объектив.
И ты выходишь, как государыня в окружении «фрейлин»: медсестра справа держит твоего младенца, медсестра слева — твои вещи, а впереди народ. Как положено, ликует. И люди в белых халатах тебе вослед обязательно скажут «Приходите еще!» Больше нигде они тебе такого не пожелают, только тут.
…Эта светлая, светлая Пасха. С самого раннего утра праздничный перезвон колоколов Богоявленского собора, прорываясь сквозь кирпичную девятиэтажку, отделяющую его от тебя, словно зовет: иди! И ты как все бережно кладешь куличики на тарелочку, тарелочку в корзиночку, сверху тряпочку, строишь семейство от мала до велика и идешь на призыв. По дороге встречаешь соседей и обмениваешься с ними приветственными кивками. И вы туда? И мы туда же! Ура, с праздничком!
Через дорогу доносится пение батюшек, проходящих мимо вынесенных к подножию храма длинных деревянных столов, что заставлены куличами всех мастей и корзинками с разноцветными пасхальными яйцами. Свечи на куличах горят, батюшки поют, щедро обдавая прихожан веником, предварительно окуная его в большой жбан со святой водой. Все действо длится минут пять, после чего ты счастливая чапаешь домой.
…Этот День Великой Победы! Мы все в пилотках, с георгиевской лентой, на руках несем свекра-участника Сталинградской битвы по Красной Площади. И такое странное чувство, словно ты знакома с ним лично, а ведь его 30 лет как нет на земле. Он и не знал никогда, что ты — его невестка. А вокруг море
…Эти проводы в последний путь. Мы снова вспоминаем о том, что мы семья. Приходят даже те, кто, казалось, давно забыл о нас. Всё так торжественно печально. Мужчины курят на кухне. Занавешенные зеркала, тихие беседы, кутья и темные одежды. Слезы любви, и момент, когда ты, забыв о гордости, вспоминаешь, что сделал не так, раскаиваешься в том, что провел какое-то время в ссоре с этим человеком, в обиде на него. А теперь его нет. И место, что он занимал в твоей жизни, пустует. Когда думаешь об ушедшем только хорошее, так, как не думал никогда. И когда, говоря «прощай», не услышишь в ответ недовольное «не прощай, а до свидания». В этот момент, когда ты изо всех сил веришь, что «там» что-то есть.
Мне порой кажется, что традиции придумали для того, чтобы во взрослой жизни мы не сошли с ума, не умерли от горя и не лопнули от радости. И сколько бы ни культивировался сейчас здоровый (и не очень) эгоизм, традиции заставляют нас думать о других, делать что-то сообща, объединяясь порой с незнакомыми людьми, напоминая, что мы, в целом, не так уж и автономны. Что жизнь человека проходит среди людей.
Традиции созданы для того, чтобы был повод посмотреть близким людям в глаза и осознать, как повзрослели дети, как на самом деле нуждаются в нашей заботе такие «вечно молодые и самостоятельные» родители, как быстро, словно песок, время сочится сквозь пальцы, и как глупо мы его порой тратим. Чтобы увидеть людей такими, какие они есть на самом деле, когда им ничего не надо от нас, а нам от них. Увидеть их собственными глазами, а не через лобовое стекло автомобиля, не сквозь окно троллейбуса, экран монитора и призму собственных понятий. Чтобы ощутить, какие мы все разные и в то же время одинаковые. Единство противоположностей.