Москва старообрядческая — это огромная тема. Во-первых, именно здесь старообрядчество и зародилось (вспомним боярыню Морозову). Во-вторых, здесь же были приняты жесточайшие законы против староверов.
«…и таких, за такую ересь, по трикратному у казни допросу, буде не покорятся, жечь в срубе и пепел развеять». («Двенадцать статей» царевны Софьи).
Наконец, несмотря на гонения, именно московские купцы-старообрядцы на рубеже 19−20 веков заняли лидирующие позиции в экономической жизни дореволюционной России (вспомним хотя бы Савву Морозова).
Годы страшных гонений способствовали сплоченности и взаимовыручке. Даже эмигрируя из России еще до революции, старообрядцы полностью сохраняли язык, культуру и обычаи. Хоть в Австралии они живут, хоть в Латинской Америке.
Много старообрядцев всегда жило в Москве. Чаще всего выходцы из крестьянских семей староверов из старых русских городов приезжали в Москву, начинали здесь заниматься предпринимательской деятельностью, достигали больших успехов. Последнее — не только в силу трудолюбия, но и именно в силу взаимопомощи, принятой в этой общине.
Издавна на этом месте была ямская слобода. После того как старообрядцы приняли большое участие в ликвидации последствий эпидемии чумы 1771 года, Екатерина II выделила им участок для кладбища и церкви, рядом постепенно возник поселок, в котором селилось купечество. Несмотря на анафему и притеснения, этот «поселок в центре Москвы» развивался, в 1825 году здесь жило уже 68 тысяч человек.
«Рогожская Палестина велика — в ней в конце шестидесятых годов было … девятнадцать церквей и пять монастырей… Жизнь тогда была здесь замкнутая, постороннему почти невозможно было проникнуть сюда». (П.И. Богатырев. «Московская старина»).
А еще в слободе были богадельни для престарелых и неимущих, лечебница, приюты, типография, два училища, Московский старообрядческий учительский институт.
Все это содержали разбогатевшие купцы-меценаты: знаменитые Морозовы, не менее знаменитый фарфорозаводчик Кузнецов (тот самый кузнецовский фарфор), текстильные фабриканты Рябушинские, шелковые — Шелопутины, шерстные — Бутиковы, книгоиздатели Солдатенковы, первые русские оптики Трындины, промышленники Рахмановы, Мельниковы, владельцы кирпичных заводов Миловановы, торговцы коврами Мусорины, собиратель уникальных коллекций старопечатных книг Иван Царский и другие.
Но эти купцы-меценаты содержали не только старообрядческую слободу. А знаменитый МХАТ? А опера Зимина (ныне Театр оперетты)? А художественные галереи? А Городская клиническая больница имени. Боткина? А, извините за выражение, революционное движение в России?
Все они и похоронены на Рогожском кладбище. Пять поколений Морозовых — от основателя династии Саввы Васильевича до Саввы Тимофеевича, тело которого после таинственного убийства-самоубийства везли из Франции в мае 1905 года. Некрополь Морозовых полностью сохранился, в отличие от многих других захоронений. Что интересно: после революции на кладбище продолжали, не боясь, хоронить, ставя характерные кресты-голубцы.
А рядом с кладбищем — потрясающий по своей красоте храмовый комплекс, всё там — объекты культурного наследия федерального значения.
Храм святителя Николы Мирликийского
Очень нарядный, «изукрашенный» храм в духе Русского узорочья. В советское время не закрывался, но его у старообрядцев отняли, передали единоверческой церкви, затем уже РПЦ.
Остальные храмы — старообрядческие.
Храм Рождества Христова на Рогожском
Построен в псевдоготическом стиле по проекту
Покровский собор на Рогожском кладбище
Еще пару десятилетий назад это был самый обширный храм из всех московских (потом восстановили храм Христа Спасителя). А хотели построить еще более обширный храм — больше Успенского собора в Кремле, да митрополит Санкт-Петербургский Гавриил пожаловался Екатерине II на «безобразие». Храм «унизили» в буквальном смысле слова, алтари для острастки опечатали.
После Манифеста 1905 года «Об укреплении начал веротерпимости» алтари распечатали, а старообрядцы на радостях в честь этого построили еще один храм…
Храм-колокольня во имя воскресения Христова на Рогожском кладбище
Эта колокольня всего лишь на метр ниже колокольни Ивана Великого в Кремле. В Великую Отечественную войну, когда немцы стояли у Москвы, колокольню взрывали (слишком высокий и ясный ориентир), да только она устояла. А колокол еще раньше выкупил Максим Горький и передал на хранение Константину Станиславскому во МХАТ (а куда же еще). В конце 20 века колокол вернул старообрядцам Олег Ефремов.
Внутреннее убранство храмов описать трудно. Тут нужно просто понимать, что старообрядцы хранили и собирали уникальные и очень древние ценности: дониконовские иконы новгородского и псковского письма, дораскольные древние книги и рукописи, богатую церковную утварь. То, что у старообрядцев отбирали — уходило в экспозиции крупнейших музеев, что они сумели сохранить — частично можно увидеть в храмах Рогожского поселка. Все они работают, во всех, кроме первого, службы идут по старому обряду.