Лучше всего ту или иную экономику потребления характеризует количество кредитов на душу населения. Иные люди потребляют лишь потому, что «так принято», а также престижно, модно, трендово и брендово. Кредиты — это модный тренд. Догадываешься уже, как в религии Золотого тельца взыскивается церковная десятина?
— Это когда при зарплате тысяч в 30 у тебя имеется три кредита на общую сумму тысяч в 90, и ты ежемесячно платишь 3 тысячи только по процентам?
— Совершенно верно! Некоторые даже считают, что потребительство благородно. Порой почти так… Иные люди живут исключительно ради того, чтобы покупать и тратить. Разве не благородно так посвящать жизнь обороту экономической крови, то есть денег?
Конечно же, чушь, что прямоходящей обезьяну сделала потребность дотягиваться до плодов на деревьях. Для этого мудрее было бы отрастить хобот. Да и вообще обезьяны более приспособлены к жизни на деревьях… Демонстрация силы и положения в стае заставила обезьян выпрямиться. Мы наследовали больше от доминантных особей, которые лучше передавали свои гены потомству, поэтому и субдоминантным представителям человечества присущи демонстративность и хвастовство. А я иногда думаю: не потому ли, вообще, человечество так отыгрывается на природе, что ему довелось произойти не от мудрых слонов, а от кривляк-обезьян?
— Знаешь, — решаю и я поумничать, — sapiens электронными переводчиками переводится вовсе не как «разумный». Когда переводишь «разумный» — выдается совсем другое латинское слово. А sapiens — это мудрый или знаток… Ну вообще-то, так и есть: или мудрый, или знаток, специалист, маленький компетентный наладчик огромных бестолковых катастроф…
— Я же говорю: цапиенс, в особо запущенных случаях хапиенс. Есть альтернативное мнение, что не люди произошли от обезьян, а как раз наоборот, обезьяны от людей. Если так, то зачем люди на деревья полезли? Чтобы смотреть свысока на других людей, показывать им задницы? А до катастрофы я еще доберусь…
Пока про прогресс… Япония и Южная Корея в лидерах по количеству самоубийств, а США далеко не на последнем месте по уровню преступности. По так называемому индексу счастья Колумбия и Венесуэла счастливее всей Европы. Но понятно, почему люди болеют вещизмом, конформизмом и потребительством. Непонятно, почему не лечатся. Упомянутые продвинутые исследователи потреблятства уже вынесли свой вердикт: жадные дети, не понимающие причинно-следственных связей.
— Ну не скажи! Когда я в молодости сидел на быстрорастворимой лапше, чтобы купить машину, я вполне осознавал свою половозрелость, ради этого и старался…
— Так как детей ты не наплодил, значит, умел вовремя остановиться. Вот именно это главное — мера во всем.
— С контрацептивами России 90-х я занимался самым настоящим экстремальным спортом…
— Да, потребительство, ощущений и эмоций тоже — это спорт. Самым хитрым и умным рекламщиком всех времен и народов является, разумеется, компания «Гиннесс», сподвигнувшая людей демонстрировать свою крутизну, скажем, поеданием тараканов, а внутренний мир, скажем, громкой отрыжкой. Ну и другими оригинальными способами… Пиво «Гиннесс» — пожалуй, самая известная в мире марка. Заслуженно!
Сейчас, когда человек что-то покупает, он покупает прежде всего бренд. То есть имидж, легенду, миф, символ, иллюзию. Себестоимость почти любых джинсов 3−5 у.е. Вот и считай, какие накрутки на выходе к потребителю. Львиная доля этих накруток идет на рекламу. В современном обществе, вообще, отнюдь не рабочий класс производителей самый многочисленный, а класс самых разных менеджеров, маркетологов, сервисменов, предоставляющих услуги.
Так что, когда начнется кризис перепроизводства, в стороне не останется никого. Это не какое-то абстрактное предположение, а расчеты экономистов-финансистов, знающих, сколько человечество потребляет и сколько это может продолжаться… Впрочем, не так-то это просто, поэтому самых разных прогнозов много и не без оговорок. Есть и оговорка, что если человечество захочет жить разумно и экономично, это произойдет благодаря рекламе…
Появится, допустим, удобная и прочная одежда, в которой будет сподручно обогащать внутренний мир медитациями, и эту одежду назовут «нирванной». Чтобы модницы гордились не мехом, а тем, что спасают природу, нося нирванные одежды, потребуется создать бренд. Только реклама, которая пока не то чтобы откровенно обманывает, но хитрит и манипулирует, сможет это сделать, причем начав говорить разумное, доброе, вечное.
Это касается всего остального — машин, мебели, бытовых устройств… Стремиться к эргономичности, энергосбережению, экологичности будет модно, трендово и брендово, и это вопрос времени. Иначе не будет, потому что или кризис, катастрофа, или ломка, перестройка…
— Допустим, что касается внешних атрибутов, люди, потребляя рекламу энергосберегающих и инновационных технологий, могут стать экономичными и разумными, — вставляю я. — Но мы никогда не откажемся вкусно и сытно поесть. Это потребность на уровне инстинкта самосохранения…
— А ты пробей тему под названием «сойлент». Многим не нравится, но много и довольных, и это уже тренд… Нет, наверное, мы все-таки не обречены. Надо только подождать, когда делатели трендов «просекут фишку»…
«Что ж, ждать? — задумываюсь я. — Не люблю я этого. Или начинать с себя? Как? Кто бы объяснил… Обогащать внутренний мир в нирванной одежде, особенно если она будет кевларовой, — это, конечно, хорошо, да пока еще не сезон…»