В средние века гондолы уже окончательно вытеснили другие типы судов в Венеции, а в период расцвета республики число венецианских «ладей» достигало десяти тысяч.
Первым делом расставим точки над ударной «о». Правильно говорить «гОндола», а не «гондОла». В России говорят неправильно по вине поэтов. Словесную вольность в русской поэзии позволили ради красоты рифмы. У гондольеров существует особый песенный жанр «баркарола». Так вот, чтобы рифмовать «гондола» и «баркарола», ударение и переставили.
Печально, но на стоянках гондол современной Венеции о баркаролах ни слова. Там только расценки на серенады (20−30 евро), а поют современные гондольеры всякую попсу вроде «O sole mio» или просто насвистывают бодренький неаполитанский мотив.
Гондола асимметрична: ее левый борт на 24 сантиметра длиннее, правого. Корпус лодки имеет закруглённую форму, а нос и корма подняты вверх. Это уменьшает площадь контакта с водой и позволяет гребцу лучше ориентироваться на воде — нос лодки выполняет роль своеобразного прицела. Известна и другая особенность гондолы: гребец совершает одинаковое усилие при управление пустой и загруженной лодкой.
Назвать уключину гондолы уключиной — это, поверьте, оскорбление. Красивое слово «форкола» (итал. «вилка») намного больше подходит для этой крайне сложной деревянной конструкции, напоминающей многогранное лезвие-крюк современной открывалки для консервных банок. Весло закрепляется в «форколу» разными способами: для медленного движения вперёд, для мощной быстрой гребли, для вращения и поворотов лодки, для замедления и заднего хода.
Опытный гондольер легко «переключает» весло из одного режима в другой, а на ночь забирает «форколу» домой (как забирают автолюбители аккумулятор машины) из соображений безопасности. Во-первых, угнать гондолу без «форколы» крайне сложно, а во-вторых, сама по себе она стоит под тысячу евро! Изготовление этой детали занимает от трех дней до недели. А вы говорите, уключина!
А как же знаменитый загнутый нос гондолы с железным набалдашником, «ферро»? Шесть выступов набалдашника символизируют шесть районов Венеции, седьмая полоса, направленная в противоположную сторону, символизирует остров Гвидекка (Джудекка), а закругление — шляпу дожа. Впрочем, назначение насадки вовсе не декоративное. «Ферро» является противовесом гондольеру, помогает определять высоту приближающегося моста, плюс к этому железный наконечник защищает деревянный корпус судна.
Техника управления гондолой особая — толчковая. Веслом не столько гребут, сколько повторяют специальные движения, раскачивая при этом саму лодку. В результате судно двигается волнообразно, и требуется настоящее мастерство, чтобы разминуться в узком канале с другими лодками.
Где-то пять веков назад гондолы взяли и почернели. Венецианцы перестали расписывать их в разные цвета и делать узоры. Причиной тому — очередная эпидемия чумы. Трижды эта болезнь приходила в Венецию за всю историю города и каждый раз забирала две трети жизней. Трупов было много, лодок не хватало, и тогда многие гондолы обрели траурную окраску, превратившись в этакие лодки Харона, отвозивший души умерших в мир мертвых. Гондолы тоже везли мертвецов в их мир — на остров-кладбище Сан-Микеле.
В ожидании новых эпидемий венецианцы решили не перекрашивать свои лодки, и черный цвет стал официальным для гондолы. Сегодня, усевшись с любимой женщиной в черную гондолу, вы формально отправляетесь в последний путь на труповозке. Романтично, правда?
Ассоциация гондольеров возникла 1000 лет назад. Пожалуй, один из самых старых, и уж точно самый стабильный профсоюз на планете. Помните, что современный гондольер — это индивидуальный предприниматель, корыстный и думающий только о выгоде. Его лодка стоит около 40 000 евро (а иногда и намного больше), у него четыре сотни конкурентов (число гондольеров строго регламентировано), и ему до смерти надоели все эти однообразные маршруты между изъеденными морской солью стенами, плотно обросшими зеленым мхом из водорослей и слизи.
Большинство венецианцев за всю свою жизнь ни разу не садится в гондолу. Они даже слегка презрительно относятся к гондольерам, считая их чем-то вроде клоунов. Венецианцев легко понять: образ гондольера — это такая же «клюква», как для нас медведи в ушанках на голове и с балалайкой в лапах.