В XIX веке Выра была довольно большой почтовой станцией, здесь содержалось 55 почтовых лошадей — столько же, сколько их было на станциях Луги и Великого Новгорода. Пушкин часто здесь останавливался, на его глазах разворачивалась любовная история дочери станционного смотрителя и молодого гусара, она и легла в основу повести «Станционный смотритель». По этой повести в 1972 году в сохранившемся здании Вырской почтовой станции был создан первый в России музей литературного героя, «Дом Самсона Вырина».
А в десяти верстах отсюда, в деревне Кобрино, принадлежащей семье Ганнибалов, с 1781 года жила с мужем Арина Родионовна Яковлева — няня Александра Сергеевича. В 1800-м Ганнибалы продали Кобрино Шарлотте Карловне Жандр (или Шандр) — жене мореплавателя
От Кобрино едем дальше на восток. Посёлок Вырица — его название, так же как деревни и реки Выра, произошло от местных финно-угорских языков (водский, ижора, вепский, эстонский): vyru (выру), что означает «кольцо», «круговорот». Очень похоже на старорусское «вырь, ви — пучина, водоворот, водоверть» (Толковый словарь В. Даля). Впрочем, языки разделились гораздо позже, чем произошло Вавилонское столпотворение, и жители Новгородской республики семь-восемь веков назад вполне могли общаться с финнами и карелами практически на одном языке. Но я отвлёкся…
Жил в Вырице с 1930 года старец, преподобный отец Серафим Вырицкий (в миру Василий Николаевич Муравьев), служил в храме иконы Казанской Божьей матери. Массовые репрессии священников 30-х годов обошли его стороной. Известный был человек, народ к нему шёл и из Ленинграда, и из Тихвина, и из других ближних и дальних мест. К началу Великой Отечественной шел отцу Серафиму 76-й год. К этому времени он практически не мог передвигаться без посторонней помощи, но продолжал молиться, и, хотите верьте, хотите нет — в самой Вырице ни во время немецкой оккупации, ни во время боёв не пострадал ни один жилой дом, и вернулись домой с фронта абсолютно все жители посёлка! А ещё в Вырице есть опытно-механический завод, который выпускал когда-то (те, кому сейчас за пятьдесят, должны помнить) железных цыплят: заведёшь его ключиком, и он прыгает, пол клюёт… Такие вот «чугунные игрушки» моего детства.
Перемещаемся на северо-запад. Крепость Копорье, заложенная в 1237 году, стояла когда-то на высоком скальном мысу, на берегу Финского залива. Но время меняет пейзажи, и ныне до залива около десяти километров. В 1240-м немецкие рыцари Ливонского ордена захватили крепость, через год Александр Невский отбил её, полностью разрушив. В 1280-м сын А. Невского, великий князь Дмитрий Александрович, поставил в Копорье каменный город, который через два года разрушили новгородцы в результате конфликта с князем. Вновь крепость была выстроена в 1297 году, а потом в течение четырёх веков многократно переходила из рук в руки: то к шведам, то снова к нам, окончательно вернувшись под русский флаг в 1703 году.
Однако Бог с ними, со шведами и битвами… Когда-то Александр Невский повелел жителям заготавливать кипрей узколистный, или иван-чай, который англичане называли «копорский чай». Копорский чай с удовольствием пили наши предки, а по объему продаж за рубеж он превосходил и пеньку, и золото, и даже меха. Торговля этим русским чаем велась вплоть до Первой мировой войны. А ещё в Копорье родился и провёл детство художник Орест Копорский — он же Орест Кипренский, чей портрет
Что ещё предложить вашему вниманию в зоне пушечного выстрела из Гатчины?
Вот усадьба Демидовых — «владельцев заводов, газет, пароходов» в посёлке Тайцы; усадьба художника Николая Рериха в деревне Извара; пещеры в Саблино и водопады на реках Тосна и Саблинка; возрождающийся монастырь Марии Магдалины в деревне Вохоново — владении последнего фаворита Екатерины II Платона Зубова… Заметьте, я намеренно не афиширую царские резиденции в самой Гатчине, Павловске, Пушкине и Петергофе: не все могут похвастать соседством с царями. Однако поглядите вокруг чуть пристальнее — и вы обнаружите чудеса в родном Гопcтоповске или Усть-Колдобинске почище, чем в мумифицированном Египте.
Спору нет, это здорово, это классно: увидеть своими глазами водопад Игуасу, посетить святыни Иерусалима, омыть ноги в Индийском океане, поплевать с Эйфелевой башни «на головы беспечных парижан». Но, как сказал поэт Евгений Евтушенко в стихотворении «Дай Бог!»:
Дай Бог побольше разных стран —
не потеряв своей, однако…