Так же — на север. И по той же самой трассе. Так что как посмотрите на настоящего Иеронима Карла фон барона, не торопитесь возвращаться в латвийскую столицу.
От Дунт — меньше часа. От Риги — часа полтора максимум. По нормальной дороге. И оглянуться не успеете, уже в Салацгриву въезжаете. В ту самую Салацгриву, о которой когда-то весь Союз от Кушки до Амдермы и от Владивостока до Львова знал. Ел балтийские шпроты в масле и нахваливал. Правда, при этом редко кто снисходил до того, чтобы разобрать написанное на этикетке маленькими… Ну, очень маленькими буковками. А там обычно писали, что сделана эта самая консерва на улице Ригас, 2. В каком-то там Салацгрива.
В Салацгрива — да. Но не каком-то. Пусть в небольшом, три с половиной тысячи жителей, но всё-таки городе, статус которого бывшая до того рыбацким посёлком Салацгрива получила в 1928 году. Но, поменяв свою административную характеристику, не изменила своей внутренней сути. Своего рыбацкого характера.
Рыбы и сейчас в городе много. Он же стоит в устье давшей ему имя реки, что несёт свои воды в Рижский залив. А Салаца, между прочим, такая река… Не простая. Одна из самых-самых биологически разнообразных. И не только в Латвии. В Европе. По этому показателю Салаца входит в число 150 самых-самых европейских водоёмов. Чего только в ней нет. Даже если только одних рыб взять. И лещ есть. И окунь. И щука. И…
Чуть было не сказал — минога. Но не сказал. Удержался. И правильно сделал. Потому что минога — не рыба. Но об этом я уже как-то рассказывал. А вот о том, как её ловят — только обещал. Но раз обещал… Так слово держать надо.
Чуть ближе, чем три километра от устья Салацы… Километрах в полутора от города поперёк реки стоят заколы. Ловушки на миногу. Что-то типа забора с перилами. Сооружается этот забор исключительно из еловых кольев. Ель — дерево гибкое, гнётся под напором речной воды, но не ломается. Естественно, весенний ледоход может сильно потрепать это шаткое сооружение. Так оно и нужно… Максимум до февраля. В этом месяце миножий ход заканчивается. Та, что не попала в подвешенные к заколам мережи — сетчатые мешки, закреплённые на специальной раме, зимует, и в самом конце весны, начале лета, когда прогреет солнышко воду… Начинается новый цикл следующего миножьего поколения. Икра, личинки, метаморфозы… И через 6−7 лет всё заканчивается там же, где и начиналось — в Салаце.
В августе начинают подходить с залива к устью первые миноги. Так что к концу июля надо подправить все заколы, что весенний ледоход повредил. И бьют огромной деревянной кувалдой из года в год еловые колья в дно реки Салацгривские рыбаки. Чтобы была в мережах минога.
А минога… Это такой зверь… Костей нет. Выбирать чего — никакой надобности. Кишечник атрофировался. Потрошить — только время тратить. Даже чешуи нет. Только слизь. Несколько раз протёр шкуру солью… Обычной, поваренной солью протёр, и вся недолга. Не зверь, а просто какое-то безотходное производство. А вкус…