На что Марья Ивановна, грозно сдвинув брови, сказала ледяным, как только она это умеет, голосом, что в патриотизм играть никто и так не позволит, а кто не пойдет сейчас в группу на урок, тому завтра будет добавка манной каши с ежевичным вареньем.
И никто, конечно, на такой вариант не согласился.
В группе на наших маленьких стульчиках сидели: какая-то толстая тетя с красной розой на груди, дядя в синем мундире с погонами и большими усами и еще один дядя с бо-о-о-льшой бородой и тоже, как тетя, в платье. Только в темно-красном. А тетя была в белом платье. А у дяди в мундире было по две большие звездочки на погонах. А у дяди в платье был большой крест на груди.
Марья Ивановна громким торжественным голосом, как только она это умеет, сказала:
— Дети, к нам пришли гости, — тут воспитательница надела очки и стала читать по бумажке. — Екатерина Юрьевна Бирюлькина — заместитель начальника нашей управы по делам молодежи. Семен Семенович Барабашка — подполковник полиции. И отец Валерий — настоятель нашего храма. Они сейчас нам расскажут, как и почему надо любить нашу Родину.
Первой поднялась со стульчика тетя и, поправив на груди розу, сказала:
— Доброе утро, будущие дяди и тети.
И нам такое обращение очень понравилось, и мы завизжали от восторга, а Костик Егоров от избытка чувств двинул меня ногой.
Но тетя, приложив палец к губам, продолжила:
— Мы с вами живем в самой большой и самой свободной стране…
Лучше бы она этого не говорила. Тут же Костик Егоров заявил:
— А мой папа сидит в тюльме!
— Как в тюрьме, — опешила тетя.
— Он леволюционел, — гордо заложил папу Костик. — А когда я выласту, я тоже буду сидеть в тюльме!
И мы все с завистью посмотрели на Костика. Потому что наши папы в этой загадочной тюрьме пока не сидели. А мы сами и хотели бы туда попасть, но пока не понимали, как этого можно было добиться.
Тут в разговор вмешалась Марья Ивановна:
— Костик, сейчас про твоего папу, и особенно про дядю Сережу, не надо. Или ты забыл про добавку манной каши?
— Настоящие леволюционелы не боятся пыток, — посмотрев прямо в глаза воспитательнице, да так, что та отвела их в сторону, заявил Костик. — Ладно, плодолжайте, я пока помолчу.
И тетя продолжила:
— Мы все живем богато и счастливо благодаря…
— Путину, — закончил за нее Костик и указал пальцем на большую картину, висящую над столиком с игрушками. На картине был изображен какой-то дядя, обнимающий маленького тигренка. Раньше мы думали, что это укротитель из цирка. Но Костик явно знал больше всей нашей группы вместе взятой.
— Молодец, мальчик, — улыбнулась тетя и потрепала Костика по голове. — Но почему только Президенту Путину? Большую роль в нашей хорошей жизни сыграла и наша партия. Вы знаете, дети, как она называется?
Лучше бы этой тете было сегодня пойти в какой-нибудь другой детский садик.
— Палтией жуликов и волов! — громко отчеканил в ответ Костик.
Марья Ивановна сильно икнула и посерела лицом. Дяди на стульях тихонько хихикали. Один в усы. Другой в бороду.
— Мальчик, выйди вон из класса! — громко закричала тетя с красной розой. — И завтра с родителями к директору!
— Я не могу с лодителями, — постарался успокоить тетю Костик. — Моя мама тоже сидит в тюльме. Но она не леволюционел. Она пледплиниматель. На мою маму налоговая наехала.
И мы решили, что какая-то машина типа пожарной наехала на маму Костика, и той повезло, так как ее отвезли не в больницу, а сразу к папе в загадочную тюрьму.
— Я могу плийти только с дедушкой, — продолжил Костик.
— Не надо с дедушкой! — закричала Марья Ивановна. — Он у них тоже из тюрьмы!
— Сбежал? — деловито поинтересовался дядя в погонах.
— Нет, он там работал, — ответила воспитательница. — Как-то раз дедушка забирал Костика. После чего вся группа неделю говорила на тюремном жаргоне.
— По фене, значит, ботали, — покачал головой дядя в погонах. — Ну, ну…
— Да, дедушка не сбежал, — тут же согласился с воспитательницей Костик. — Сбежал дядя Серёжа. С этапа на Владимилский центлал.
Дядя в погонах уважительно цокнул языком.
— А дедушка работал начальником тюльмы, — продолжил Костик. — И у него там остались большие связи. А когда папу и маму посадили, то дедушка договорился, и теперь они сидят не просто так, а по блату. И дядя Сережа тоже мог сидеть по блату. Если бы не сбежал. Он сейчас в Лондоне. А я так мечтал, чтобы мы все когда-нибудь собрались вместе. Хотя бы и в тюрьме…
— Прекрати! — почти завизжала на Костика тетя с розой.
Но тут вмешались мы и объяснили тете, что про патриотизм с Костиком слушать гораздо веселее, чем без него. И тетя сдалась. Она еще долго рассказывала про то, какая у нас хорошая страна, что у каждого уже есть машина, квартира и телевизор с компьютером. А раньше у наших пап и мам были только долги. И что каждый из нас, кто мальчик, обязан будет идти в армию защищать свою Родину.
Правда, тут долго молчащий Костик не выдержал и спросил:
— А ваши?
— Что ваши? — не поняла тетя.
— А ваши дети были в армии?
— У нас плоскостопие и менингит, — испуганно ответила тетя и почему-то украдкой посмотрела на дядю в погонах.
Тот негромко хмыкнул себе в усы.
— Отмазали, значит, — тут же вынес вердикт Костик. — Ладно, давайте дальше про любовь к Родине.
Тут тетя окончательно не выдержала, заплакала и убежала. Ее стала догонять наша воспитательница Марья Ивановна. Было слышно, как она извинялась в коридоре за Костика, а тетя с розой в ответ кричала что-то про деньги, которые наш садик от управы еще долго не увидит.
Тут со стула поднялся дядя в форме:
— Давайте дети, я вам пока расскажу про борьбу с оргпреступностью в нашем районе.
— Давайте, давайте, — согласился Костик. — Я чувствую, нам есть чем поделиться в этой области.
Отец Валерий испуганно посмотрел на подполковника и три раза перекрестил его. Он прекрасно понимал, что скоро будет и его очередь отвечать на вопросы Костика Егорова.
А самая красивая девочка в группе, то есть я, Маша — та, которая вам все это рассказала, нарисовала ромашку и подарила ее Костику. Мне всегда нравились умные и смелые мальчики. И если, когда Костик вырастет, его посадят в тюрьму, как он мечтает, то я пойду туда вместе с ним. Мы будем, как его мама и папа, всегда неразлучны. А потом сбежим в Лондон, как дядя Сережа…
И еще. А правду говорят, что любовь с детского садика самая крепкая и верная? А?