Город находится всего в трех километрах от атомной станции.
Утро 26 апреля для жителей города началось, как обычно. Мамочки вышли с детьми на улицу гулять, кто-то спешил в магазин за покупками, чтобы приготовить обед, в загсе регистрировали свадьбу. Конечно, уже поползли слухи, что на станции произошло ЧП, но никто не обращал на это особого внимания: небольшие аварии случались и раньше. Единственное, что сеяло в душе тревожные мысли, — специалисты в спецодежде, которые ходили по улицам с дозиметрами и проводили измерения.
Руководству станции ситуация была ясна, но никто не взял на себя ответственность начать срочное выселение людей. Только на следующий день в 13−00, через 36 часов после взрыва, было объявлено о срочной эвакуации, разрешали взять только документы и самые необходимые вещи. Всех жителей вывезли буквально за пять часов. Во избежание паники было объявлено, что эвакуация временная, и через три дня они вернутся домой.
Конечно же, никто не вернулся, на окнах до сих пор висят занавески, стоят горшки от комнатных цветов, настольные лампы, в квартирах — в беспорядке разбросаны вещи. Многие квартиры и дома потом были разграблены: мародерство в первые годы после аварии активно процветало. Вот бывший кинотеатр, бассейн, школа, гостиница, возле магазина стоит перекошенная и поржавевшая телефонная будка… На данный момент из действующих объектов в Припяти — только спецпрачечная, станция обезжелезивания и фторирования воды и гараж спецтехники.
28 апреля в 21−00 информационное агентство сообщило о том, что на Чернобыльской атомной станции произошел несчастный случай, пострадавшим оказана помощь. Первое официальное заявление об аварии появилось только 30 апреля на третьей странице газеты «Правда». Сколько жертв? Официально — два человека в ночь взрыва и 28 сотрудников и пожарников, боровшихся с огнем в первые дни: у них развилась лучевая болезнь, несовместимая с жизнью. Неофициально — сказать сложно, но, наверное, каждый может вспомнить родственников и друзей с онкологическими заболеваниями. Кто понес ответственность за сокрытие информации о реальных масштабах катастрофы в течение такого длительного времени? Никто. Вместо того, чтобы информировать население о том, как себя защитить от радиации, по телевизору показывали первомайские празднования.
В общем, начали появляться нехорошие депрессивные мысли. Вспоминаю, что в старые времена горькую траву полынь называли чернобыльником. Заброшенный и пустой город напоминает компьютерные игры об Армагеддоне. Еще долго эта земля будет непригодна для нормальной жизни. В Чернобыльской зоне планируют построить хранилище для ядерных отходов. Некоторые общественные организации предлагают из Припяти создать город-музей. А в некоторых селах зоны отчуждения живут самоселы, но в основном это пожилые люди.
Но природа делает свое дело: деревья и кустарники растут повсюду, даже прорастают сквозь стены и бетонные плиты панельных домов. На крыше бывшей гостиницы выросла березка. Когда ехали назад, на дороге стояли две косули, которые, услышав шум автобуса, убежали в поле.
По дороге обратно думаю: стоило сюда ехать, чтобы посмотреть на эту разруху? В этом месте время разделилось на до и после. До — это вера в человека как царя и властелина земли, вера в человеческий разум, выражавшаяся в пафосных лозунгах «Слава труду!», «Выполним и перевыполним!», «Партия зовет!», «Построим светлое будущее!». После — это заброшенность и пустота.
Но вдруг возникло странное чувство, как будто мы встретились с чем-то высшим и скрытым от человеческого понимания. Что мы оставляем нашим потомкам? С одной стороны, вот он — результат деятельности человеческого разума, а с другой — пример созидательной силы природы, непреодолимое стремление к продолжению жизни на Земле, несмотря ни на что. Вопреки.