Оказалось, что не только книги, но и другие предметы домашнего обихода и даже одежда из человеческой кожи всегда пользовались популярностью.
Читая о том, как люди добровольно завещали свою телесную оболочку в качестве обложки для томика стихов, который потом получала по завещанию дама сердца, невольно содрогаешься, представляя, как эта дама соприкасается с телом бывшего кавалера, но уже в другой ипостаси.
Это что, такая извращенная форма садизма — стоять на книжной полке немым укором? Это чтоб ее и после твоей смерти совесть не переставала грызть за все обиды, которых ты от нее «натерпелся»?
Были и такие, которые, совершая преступления, впоследствии «из шкуры вон» лезли, чтобы продемонстрировать свое раскаянье. Так, например, убийца и грабитель Джеймс Аллен не только написал мемуары о своей преступной жизни, но и завещал переплести их в его кожу, а затем подарить Джону Фенно, ограбленному им однажды. Аллена казнили в 1837 году в штате Массачусетс. Его мемуары и сейчас хранятся в бостонской библиотеке городского научного общества «Атениум». Там же хранится книга, переплет которой изготовлен из кожи Джорджа Уолтона — одного из основателей США, подписавшего декларацию о независимости от штата Джорджия.
Однако не все добровольно расставались со своей телесной оболочкой. Довольно часто для переплетов использовали кожу осужденных на смерть. Поскольку смертники не имели уже никакого права голоса, с их телами можно было делать все что угодно.
Например, такие переплеты вошли в моду во Франции конца XVIII века, ознаменовавшегося революцией 1793 года. Неугодных аристократов пускали на обложки, словно призывая их таким образом искупить свою вину перед государством и получить последнюю возможность стать для него полезным. А возможно, это была всего лишь месть и демонстрация позиции силы. Из кожи одного такого неугодного даже сделали переплет первой конституции молодой французской республики.
Если все эти ужасы кажутся делом давно минувших столетий, то есть и более свеженький пример. Ильза Кох — или, как ее называли впоследствии «бухенвальдская ведьма», «бухенвальдская сука», «фрау Абажур» за извращенные фантазии в садизме.
Ильза Кох состояла в рядах НСДАП и была женой Карла Коха — коменданта концлагерей Бухенвальд и Майданек. Свои прозвища оно получила за пристрастие к особенно жестоким пыткам и коллекционирование предметов из человеческой кожи. Она приказывала заключенным раздеться и, прохаживаясь по рядам, выискивала экзотические татуировки на телах. Если ей удавалось такую найти, человек был приговорен. Его доставляли в специальную лабораторию, где усыпляли при помощи смертельной инъекции, а потом аккуратно снимали тот участок, который представлял собой художественную ценность. Снятую кожу обрабатывали специальным образом и отдавали
А сейчас я вас еще шокирую. И в наши дни отдают дань моде на изделия из человеческой кожи. Да-да-да! Я сама была поражена. Но это уже не абажуры, а предметы личного пользования — юбки, куртки, жилетки, ремни, сумки, обувь.
Теперь, когда вы уже немножко вспотели от этой информации, я вас успокою. На самом деле сейчас речь идет не о настоящей человеческой коже, а ее имитации.
Французский дизайнер Оливье Гуле долго работал над идеей создать материал, напоминающий по всем параметрам человеческую кожу. После долгих лет работы ему это, наконец, удалось, и результатом его трудов стал синтетический материал —
Сумки в форме желудка, если честно, вызывают тошноту. Остальные изделия тоже выглядят совсем не «аппетитно» и приводят в недоумение. Я, конечно, понимаю, что о вкусах не спорят, но неужели это и правда кому-то нравится? Даже зная, что это имитация, все равно ощущаешь брезгливость.
Кстати, цена таких изделий совсем не заоблачная — от 60 евро за браслеты, до 600 евро за куртки.
Один из вымышленных героев романа Мишель Ловрик, отличающийся садистскими наклонностями с самого детства, пристрастился к коллекционированию книг из человеческой кожи. Ильза Кох (вполне реальный человек) была помешана на предметах, скроенных из кожи людей, и пугала своей жестокостью даже нацистов.
Если одежда Оливье Гуле пользуется спросом, не говорит ли это о том, что обладатели подобного вкуса таят в себе темные стороны, неведомые пока даже им самим, но тайно ждущие благоприятного момента, чтобы проявиться?