Американец Роберт Пири пишет о своём подвиге. В мемуарах много слова «я». Нет, вклад прочих участников экспедиции, конечно, тоже учтён. Но сделано это так, чтобы все на свете осознали дистанцию между лидером похода и подчинёнными.
О, тяжкое бремя руководителя, для которого ценен всякий помощник! Мучительные описания размышлений над списком продуктов и снаряжения. Маниакальное сбережение собственных сил для последнего рывка, отбирание для себя всего самого лучшего. И никаких излишеств. Разве что ванна в белоснежной каюте и 1000 фунтов табака.
Каждый, прочитавший книгу, запомнит, что Пири усовершенствовал эскимосские сани, нарастив их до 12 футов против девяти, так как сани до конца книги будут именоваться «санями Пири».
Пири подробно описывает фауну Арктики, охоту на моржей, белых медведей, тюленей, мускусных овцебыков. Он подробно рисует устройство общества эскимосов — дорелигиозные обряды, мифы, легенды, язык, пение, поговорки, традиции, тонкости взаимоотношений племени и сердечных привязанностей (один из эскимосов идет к полюсу ради добычи; получив ружье и припасы, он сможет добиться благосклонности любимой), охотничьи достижения и искусное изготовление одежды, умение выживать в полярных условиях. При этом исследователь отрицает наличие у эскимосов культуры.
Слова Пири создают ощущение, что многие его современники не осознавали самоценности народа эскимосов. Однако устройство общества эскимосов в те времена у меня ничего, кроме уважения, не вызывает. Как это часто бывает у небольших сообществ на огромных пространствах, организованы они были безвластно. Были дружелюбны, гостеприимны и выживали благодаря взаимной помощи и поддержке. Деньги в сообществе эскимосов не имели никакого смысла. Похоже, что военному американскому моряку не были очевидны преимущества подобного общества — он описывает реалии как наивность, глупость, хитрость, недоразвитость, примитивность коренного народа.
Но если посмотреть на жизнь Пири глазами эскимосов, именно жизнь Пири была бессмысленна. Да, он обладал благами и товарами, но то, что он делал, к чему стремился, зачем хотел достичь некоей точки на бесконечном ледяном панцире Земли, — имело ли это какой-либо смысл для эскимосов? Очень сомневаюсь.
И в наши дни многие люди заняты тщеславной бессмысленной гонкой. Никакого особенного научного или географического смысла в экспедициях Пири (да и в экспедиции оспаривавшего открытие Северного полюса Джеймса Кука) нет. Лишь миф первооткрывательства (читай: десятилетия подготовки, неудачные экспедиции, физические страдания, смерти людей и животных, колоссальные затраты на снаряжение были напрасны).
Одновременно с этим эскимосы, извечно жившие недалеко от полюса, куда как осмысленнее и рациональнее распорядились теми крохами снаряжения экспедиции, за которые исследователями были куплены смелость, опыт и служба.
И всё-таки по тем временам взгляды Пири и его готовность работать с эскимосами, жить по их обычаям, строить типичные эскимосские жилища — это весьма толерантные взгляды. Пири позволяет эскимосам жить так, как они привыкли, учитывает их психологию и привычки.
Но покровительственный расизм заметен в книге Пири — имена эскимосов (в отличие от «слуги Пири, Мэттью Хенсона, цветного») не указываются в качестве участников экспедиции. Сортируя отряды, Пири забирает себе «плохих эскимосов», говоря, что «он может ужиться со всеми». Сотня погибших собак также не упоминается в финальных документах — это всего лишь неодушевленное снаряжение.
Пири часто возвращается к теме погибших исследователей-предшественников. Очевидные просчеты планирования приводят к смерти человека — двое эскимосов убивают профессора Марвина.
Пири не обременяет читателя избыточными подробностями быта и деятельности прочих членов экспедиции.
Вскользь рассказывает и о еще одном человеке, который пошел на беспримерные подвиги. Это Жозефина Дибич Пири, жена исследователя, «первая женщина белой расы, зимовавшая на крайнем Севере» и родившая дочь в Гренландии. Хотя я понимаю, что мужчины не усмотрят в этом особого подвига. Подумаешь, выносить и родить ребенка.
Древняя эскимосская старуха прошла 100 миль по Гренландии, «чтобы увидеть белую женщину».
Пири пишет о своих чувствах к жене, но ничего — о её чувствах.
Часть книги посвящена описанию получения денег на экспедицию и размышлений о недостаточном финансировании. Встреча с Рузвельтом придает путешествию особую официальность, фундаментальность. Иллюстративный ряд оспаривания открытия у Джеймса Кука погружает читателя в дрязги прошлого.
Чем заканчиваются муки? Пири имеет все основания для неуверенности в победе. Его «открытие полюса» документально обосновано не будет. Ценность похода Пири, повторюсь, остается весьма сомнительной. Спустя 60 лет, так же пробежав по паковым льдам, полюса достигнут более умудренные исследователи во главе с Уолли Гербертом, которые смогут доказать открытие Северного полюса.
Ныне достигнуть северного полюса может любой — техника совершенна, недоступных мест на планете мало. И сложно сказать, так ли уж были необходимы жертвы гонки за престиж — погубленные люди и животные.