Итак, берлинер. Что это? Отвечу сразу — это едят. И еще как едят. Это очень вкусно. И это многим знакомо.
И это не «Берлинское печенье». Вот как раз привычное «Берлинское печенье» — совсем-таки не берлинское. А московское. Ресторана «Националь» это печенье. И единственное место в Европах, где довелось встретить его в классическом «московском» варианте, была Вена.
В Берлине нет понятия такого, а когда в первый раз пытаешься в кондитерской запросить эту «местную экзотику», тут случается большой мисферштенднис, или, по-русски, облом.
Помня прекрасно, как выглядит и каково на вкус «Берлинское печенье», ты терпеливо объясняешь непонятливому кондитеру, что надо тебе вот такое вот, маленькое, нежное, из слоеного теста, сердечком, с лимонно-ванильной начинкой и мягкой сахарной глазурью, ферштеен зи? «Я, я, натюрлих», — и вы получаете здоровенное пресное сухое сердце без всякой начинки в белой жесткой сахарной обливке, называемое так непоэтично — «Швайнеорен» — «свиные уши».
Швайнеорен отвергаются, как несоответствующие, но если домогательства по поводу истинно «Берлинского печенья» продолжить, то можно получить результат самый неожиданный. И вот тут-то тебе и предлагают тот самый берлинер. Круглый пышный сладкий, пахнущий ванилью, жаренный в масле… большой пончик с вареньем внутри и посыпанный сверху сахарной пудрой. Такой себе обычный, даже банальный «донатс».
Поначалу разочарование велико, но грех этот берлинер не попробовать. А здесь и выясняется, что пончик этот сдобен, нежен, свеж и горяч, и что варенья внутрь не пожалели, стоит он сущую ерунду и к кофе подходит идеально.
Есть пара дней в году, когда берлинер купить трудно. Раскупают, вернее даже, «разметают» их в любой кондитерской в безумных количествах. Это два дня перед наступлением Сильвестра — Нового года. На Сильвестр в Берлине принято есть берлинеры, маленькие и большие, и угощать ими всех гостей обязательно. Традиция такая. Тут уж — любишь, не любишь — а изволь соответствовать, а иначе какой ты берлинец.
Заработать изжогу на Сильвестр проще простого, для этого нужно угощаться берлинерами везде, где угощают и где никак нельзя отказаться — и после штук пяти-шести вдруг хорошо и навсегда понять, что Новый год и изжога — сиамские близнецы, и в Берлине одно без другого не бывает.
Берлинер — кто это? Это — мужчина-житель Берлина. Ну, или дама — «берлинерин».
Называть себя берлинером имеет право тот, кто здесь родился или прожил большую часть жизни. И все-таки самые-самые настоящие берлинеры — это именно уроженцы Берлина, желательно не в первом поколении, эти говорят о себе «Эхт Берлинер»,
Берлинер — это особое мировоззрение, прусское. И тут вовсе не обязателен снобизм «столичных штучек», может быть и грубоватый нарочитый демократизм. Это особый берлинский акцент — «Ике» вместо «Их», «Нейн» вместо «Найн», «Коофен» вместо «Кауфен», «Ват» вместо «Вас». Быстро беседующих коренных берлинцев, особенно молодых, понять поначалу довольно трудно. Люди среднего возраста и пожилые дают себе труд использовать в повседневной речи «хохдойч», классический немецкий, особенно в учреждениях, чем очень облегчают жизнь многочисленных «неберлинеров».
Молодежь себя этим часто не утруждает, и распознать молодого берлинца по его речи можно практически везде — этот «чисто столичный» диалект вызывает улыбки, особенно ироничные у уроженцев земли Северный Рейн-Вестфалия, чье произношение считается наиболее правильным и красивым.
Настоящий берлинер средних лет — истинный патриот и любитель «своих», берлинских, марок пива, «Берлинер Киндл» и «Шультхайс», и футбольной команды «Херта». Красавцем его не назовешь, но он аккуратен, весьма прост в обращении, склонен довольно быстро переходить на «ты» с мужчинами-ровесниками, много работать и жаловаться на жуткую, просто страшную, перенаселенность своего города (в Берлине, при сопоставимой с Москвой площади, около трех с половиной миллионов жителей).
Он в курсе всех событий своей любимой столицы, причем по значимости их не ранжирует. Рождение белого медвежонка в столичном зоопарке и всеобщее, до слез, умиление берлинцев этим событием может запросто и надолго затмить любые политические катаклизмы Бундестага.
Берлинским дамам ваша корреспондент обязательно посвятит отдельную статью. А здесь скажем только, что дамы-уроженки Берлина в большинстве своем очень милы в повседневном общении, выдержаны и спокойны.
Берлинер — чей это? Ясное дело, берлинский. Тут и говорить не о чем. Для коренного берлинера, любящего есть берлинеры и пить «Берлинер Киндл», а также использующего «берлинер диалект» и читающего «Берлинер Цайтунг», прилагательное это давно стало любимым существительным. И чего тут, с его точки зрения, обсуждать, непонятно. Ведь всем ясно, берлинское — значит, отличное. Самое лучшее на свете, и пусть неберлинеры обзавидуются.
Вот так вкратце обстоит дело с «берлинером». А нам, некоренным берлинцам, остается одно — просто жить в этом замечательном городе. И любить его, милый, зеленый, удобный, со всеми его самыми разнообразными берлинерами.