В самой гуще деревьев, там, куда не отваживаются забраться даже самые отчаянные москвичи, слышен волчий вой. Это довольно странно, ведь в здешних краях волки перестали петь ночные гимны, да и водиться перестали тоже. Перекрестившись, глядя на луну, старый егерь продолжает пробираться сквозь чащу, ведомый неподдельным интересом.
Вскоре между стволами деревьев начинает маячить пламя костра. Приближается гул песнопений и странная музыка. Согнувшись вдвое, аккуратно переставляя ноги, старик старательно избегает трескучих веток. Наконец он добирается до укрытия за мощным стволом берёзы и достаёт охотничий бинокль. Как опытный снайпер, с удобной позиции настраивает чёткость. Внезапно руки его ослабевают, тяжёлый бинокль бьёт о грудь, а с губ срывается: «Матерь Божья! Нечистая сила!»
Вокруг костра пляшут не то люди, не то звери. Всюду черепа и венки, словно на похоронах. Округу сотрясает пронзительный вой. Егерь собирается с силами и вновь смотрит через линзы. Всё-таки это люди, но в звериных шкурах. Мужчины танцуют, как африканские туземцы, а язык пламени провожает прыгающих через костёр женщин. «Дьявольский шабаш!» — шепчет старик. Самый здоровый верзила, похожий на вожака, облачён в медвежью шкуру. Верзила прекращает выть и здоровым посохом с козлиным черепом на конце велит всем угомониться и сесть на большое упавшее дерево. Участники шабаша послушно рассаживаются вокруг костра. Немного выждав, главарь начинает что-то говорить. «Братья славяне… Сегодня праздник… Жертвоприношение матушке нашей Земле!.. Во славу Велеса!» — ветер приносит старику отдельные фразы. Пожилой партизан более не в силах терпеть, он с оглушительным воем, страшнее любого волка, спотыкаясь, несётся с кулаками на адские отродья.
В ту ночь у костра в национальном парке было покалечено немало народа. Деда, орудовавшего увесистым биноклем, успокоили не сразу. Но после того как черти были повержены, старик согласился сесть возле костра и всё демократично обсудить. Избитые и изрядно помятые вурдалаки тихим голосом просили прощения за то, что так испугали пожилого человека. Старик в конец запутался. Теперь перед ним сидели не какие-нибудь отморозки или каннибалы, а спокойные и культурные люди, только почему-то одетые, словно пещерные. Верзила, представившийся как волхв Добродей, со смущённой улыбкой уверял, что они не хотели никого испугать или обидеть, просто сегодня большой праздник.
Праздник Матушки Земли, что-то вроде дня рождения планеты, и как любое живое существо Земля бы расстроилась, если бы никто не праздновал это событие. Егерю становится всё ясно, всё-таки это сатанисты. Но Добродей заверяет, что тут сидят взрослые серьёзные люди, вовсе не те, кто занимается вандализмом на кладбищах. Они не хиппи, переевшие грибов на осенней поляне, не неандертальцы, сбежавшие из палеонтологического музея. Просто они язычники, вернее новые язычники, обратившиеся в веру древних славян. Они из тех, кто до сих пор плюёт через правое плечо, помнит, кто такие Перун и Велес, а по праздникам облачается в шкуры животных, чтобы следовать обрядам древних.
«Это же зачем вы, милые, так над собой издеваетесь? Ведь если люди увидят, что подумают-то?» — спрашивает егерь собравшихся у костра.
«Такова наша вера, отец!» — отвечает большой Добродей. Он подкидывает дров в костер и продолжает объяснять: «Мы верим, что наша Земля — это живое существо. Она дышит, растёт, чувствует и всё понимает. Мы едины с нашей матерью и являемся её продолжением. Поэтому так больно видеть, что происходит в мире, как люди мучают и терзают Землю. Техногенное общество заботится лишь о своей благодати. Мы вырубаем леса, губим воду и воздух, выкачиваем из планеты нефть и газ. Она болеет и переносит тяжелейшее вирусное заболевание под названием „человеческий эгоизм“. Планета старается защищаться и пускает в ход землетрясения, наводнения, пожары, цунами. Она словно предупреждает человека об опасности, о неверно выбранном курсе. Поэтому все мы решили вернуться к корням, к религии наших предков, живших в гармонии с природой и чтивших её законы».
Старик понял не всё, но одно он чувствовал наверняка, Добродей говорил от всего сердца, говорил горячо и правильно. Помолчав немного, бородатый волхв достал из закромов рюкзака книгу. Он хотел убедить егеря, что не одни нео-язычники считают Землю живым созданием, учёные думают так же. Великан прочитал несколько глав из книги «Физика и религия» профессора Игоря Яницкого.
Учёный утверждал, что наша планета — не просто живое существо, она обладает разумом и находится в постоянной связи со звездой Солнцем и другими Галактиками. И, как человек не является простым набором аминокислот, Земля не просто коктейль из газа и химических элементов. Животный мир есть клеточный материал и обмен веществ. Растения — это её лёгкие и защитная оболочка. Так же гармонично в процессах должны участвовать люди, став её душою и разумом. Затем Яницкий предупреждает, что терпеть долго наши издевательства Земля не намерена и для собственного выживания ей проще избавиться от одержимого разрушением назойливого человечества. Либо мы все одумаемся и откажемся от технократической ереси, либо следующая цивилизация будет теряться в догадках: обитал ли кто-нибудь на Земле до неё.
Егерь с понимающим видом качал седой головой. Эти неандертальцы, должно быть, сами сидят в лабораториях институтов или в больших кабинетах при галстуках. Вид косматых викингов, цитирующих научные трактаты, никак не вязался в голове старика с представлениями о мире. Девушка с ожерельем из медвежьих когтей протянула ему железную кружку с вином, а Добродей всё продолжал говорить, рисуя посохом какие-то схемы в воздухе. Он озвучивал странные и старику неизвестные названия — теория Гойя, Анимизм, Нью Эйдж, Викки.
Утверждал, что, как и любое живое существо, наша планета растёт и увеличивается в размерах. Волхв снял с берёзовой ветки почти сдувшийся воздушный шарик и, воодушевившись, кусочком уголька принялся что-то усердно выводить на резиновой поверхности. «Прошу любить и жаловать! Это планета Земля миллиарды лет назад! Одна суша и маленькие лужи вместо океанов!» — прогремел он и на вытянутой вверх руке продемонстрировал своё творение. Маленький шарик был изрисован ломаными линиями и хорошенько заштрихован, как будто кусочки разбитого кувшина, плохо склеенные вместе. Старик приподнялся, чтобы разглядеть, но, как ни силился, не смог узнать привычного ландшафта Земли.
«А теперь посмотрим, что произойдёт через миллиарды лет!» — Добродей поднёс шарик к губам и в один выдох надул его. Кусочки кувшина расползлись по натянутой поверхности в разные стороны. В руке великана оказался не просто надутый шарик, а целый глобус с привычными очертаниями континентов, с океанами и полюсами. «Матерь Божья! Нечистая сила!» — вскрикнул егерь и чуть не упал с дерева. Все засмеялись, а Добродей связал шарик ниткой и с погрустневшими глазами отпустил в ночное небо к звёздному потолку.
В ту ночь в самой гуще деревьев был слышен волчий вой. Кончик пламени костра целовал голые пятки. До самого утра веселились люди в глуши Лосиного Острова, пели песни, восхваляли великую прародительницу Матушку Землю. Уже позабыв об обидах и предрассудках, старый егерь сам отплясывал под бой бубнов и плач балалайки.
А шарик летел и летел в безмолвной высоте ночи, гонимый волнами ветра. Пока в какой-то момент не лопнул, нарушив тишину и исчезнув навеки…