Причем, если день вручения нобеля и день рождения кобеля совпали, то с бандитом замешкались не по вине похоронной команды — Москва готовилась прощаться со своим героем! Недостаточно пышно получилось бы, если б в один день с каким-то Обамой по понятиям отмечать. По мне, так пышные похороны Япончика смешнее, чем сцена с «уклончивым от ботинка» Бушем и парадокс присуждения высокой награды ни за что ни про что. Авансом, что ли?
Еще одну японскую параллель обнаруживаю в этом раскладе: первым президентом США, награжденным нобелевкой, был Тедди Рузвельт. Именно за прекращение в 1905 году русско-японской войны. Вот такой русско-японский след изящный. Вудро Вильсон получил нобелевку за Лигу наций. Если бы можно было нобеля отбирать, то сегодня бы точно отобрали у Вудди медаль — совершенно бесполезная контора оказалась. А вот Джимми Картер — самый бесполезный президент США, при котором 444 дня томились в плену наши заложники, получил свою медаль в 2002 году, уже давненько не будучи у руля. Ну, вот теперь удостоился и Барак Обама… Никто, случаем, не знает, за какие такие успехи? За его послание надежды на то, что он бы мог сделать для мира? В будущем, так как в Овальном кабинете он еще без году неделя.
А теперь давайте представим: Атлетический клуб Нью-Йорка уже объявил бы, что Обама выиграл кубок Хайсмана 2009 за победы, которые он мог бы одержать над Тимом Тьюбо (Флорида) и Кольтом МакКоем (Техас), играя за родной Гарвард, если бы такое случилось…
Также было бы объявлено, что наш президент получил престижный приз лучшего актера Эмми за его многочисленные мелькания уже и впредь на телевидении. Да еще с какой ловлей мух!
Чтобы не остаться в стороне в деле разрезания пирога, пулитцеровский комитет уже присудил бы Обаме первую премию за его еще не написанный роман о годах своего президентства.
Академия художественных фильмов также объявила бы, что в номинации лучших исполнителей мужских ролей первое место занял Барак Обама в автобиографическом, еще не снятом о себе любимом, фильме «Барак Обама — человек видения и надежды».
Я не удивлюсь, если завтра среди почетных гостей в списке приглашенных на похороны вора в законе окажется наш нобелевский лауреат, как человек, который мог бы воскресить законника ради перезагрузки отношений с Россией. Такой себе фавор дружеский кинуть, чтобы правоохранители могли не опасаться новых бандитских переделок. Ведь все-таки наш это был зэк, американский!
Верткие, резкие и спортивные ребята у нас в Белом доме сидят: один от прицельного ботинка по-боксерски уходит, другой — мух прицельно на лету ловит. И если полет ботинка еще имеет какое-то право иметь место, то вручать нобеля за ловлю мух и подвиги, которые гипотетически наш лидер мог бы свершить в неоглядном завтра — это уж слишком смешно. Когда бы не было так грустно.
Когда бы так неуклюже не оказывалось европейское давление на внешнеполитический курс США в лице его президента — на тебе, детка, конфетку, веди себя хорошо и будь паинькой. Когда бы не льстили в глаза и за глаза человеку, который еще практически ничем не проявил себя в деле укрепления мира. И не потому, что неумеха, а просто потому, что рано еще ему разрулить доставшийся в наследство механизм ведения внешней политики. Когда бы не раздавали высокие награды абы кому авансом, но присуждали бы их за уже совершенные успехи.
Ботинок в Буша летел за уже свершенные «успехи», и это было где-то справедливой наградой. А вот высокая нобелевская медаль на шее скорее выглядит более похожей на ботинок. Я бы отказалась на месте Обамы, перехватив на лету, как ту муху. Или попросила бы комитет подождать до окончания его срока служения не абстрактному делу мира во всем мире, а хотя бы своей стране. И ведь пошли бы навстречу, а?
Еще сорок тысяч мужчин и женщин в форме уйдут на войну в ближайшие дни из своих домов с зелеными лужайками в каменистые лужайки Афгана. Еще не закрыт зверский гуантанамский Алькатрас. Еще летят «черные тюльпаны» с цинком под звездно-полосатыми флагами. Еще пепел Клааса стучит в наши двери. А нашего президента уже обрядили в белые одежды голубя мира. Но торчат из-под белых одежд «ножки Буша». Увы.
Все идет по закону Мерфи: если мир может сойти с ума, он непременно сойдет. Почему я связала похороны убийцы и преступника в Москве и награждение президента США нобелевкой? А потому, что кажутся мне они симптомами одной и той же болезни общества — окончательного помешательства.
Не пойду я больше на Ваганьково на дорогие могилы, если там прах моих близких, прах Высоцкого, Есенина этим бандюгой осквернили. И ОМОНом, сходняк охраняющим. Не буду уважать больше молчаливое большинство москвичей, за то, что позволили это сделать в своем городе. Не стану поздравлять такого симпатичного мне президента с принятием высокой награды. И слово дала не считать более Нобелевскую премию таковой. Я бы ее присудила кобельку Бо — он может еще вырасти в хорошую президентскую собаку.