Сегодня крайне мало печек осталось в деревнях. Надобность в них исчезает. А жаль! В наш напряженный век такая лечебница, душегрейка была бы очень кстати. Ощущать живое тепло, не мигаючи смотреть на огонь, слушать потрескивание дров — такая релаксация! И романтика, если хотите!
К возведению печи подходили серьезно. Из толстых досок сооружался опечек, похожий на колодезный сруб. Дно выстилалось на определенной высоте, чтобы получилось подпечье, куда можно было складывать кухонную утварь. Случалось, дети, играя в прятки, забирались туда. Но на это отваживались самые храбрые, ведь там было темно и там жил домовой…
Сруб заполнялся землей в противопожарных целях. Далее выстилался под, то есть дно печки. Главное требование к нему — идеальная ровность, иначе хозяйке приходилось прилагать большие усилия, чтобы приподнять ухватом чугун с водой. Правда, заботливые мужья делали специальные приспособления — катки, которые помогали перекатывать тяжести. Архимеды!
Если класть остов печи мастер мог поручить подмастерью, то выкладывать дымоход — только сам! Чтобы не поминала его хозяйка недобрым словом в ненастные дни, когда дым в пол ударить мог. Там еще и секреты были свои, зачем же самому себе конкурентов готовить!
При строительстве избы в потолке прорезалось отверстие для вывода дымохода. Продолжение его на расстоянии чердака называлось боровом. Несколько раз на году щели на борове промазывали глиной, белили, — пожарник требовал, ведь на побелке следы дыма сразу заметны.
Если кто-то углядел искры из трубы, хозяйке велели принять меры, вплоть до того, чтобы залить дрова водой. Претензии предъявлялись и в случае, если она припозднилась с печью: кто же придет на помощь, не дай Бог, что случится, когда все ушли на работу? Поэтому стряпались одновременно, и это было что-то! Особенно зимой, морозным утром. Десятки столбов дыма поднимаются к небу! Только начинает светать, звезды еще не ушли… И дымы, дымы…
Итак, мы соорудили под. Далее выкладываются стенки, и начинается особо трудоемкая работа: свод — он же подвесной потолок печки — должен не только быть ровным, но и держаться архикрепко.
Многофункциональна печь была! В ней даже мылись! Но две линии все-таки главенствуют. Первая, несомненно, —
Зимой догуливались, бывало, ребятишки до того, что одежда колом стояла: внутри — от пота, снаружи — от снега. Когда снимали доспехи, они громыхали. Скорее на печь! Какой там ужин, какой чай — силушки нет… Сердобольная бабушка заставит кусок хлеба и кружку молока съесть. Снизу подогрев такой! Вкусно, тепло, озноб прошел, глазоньки закрываются… всё! И простуда уснула — завтра она не проснется!
Спать на печке довольно жестко, но лезли туда в драку. Кроме того, что там тепло, на кожухе лежат мешочки с орехами, семечками, сушеными яблоками, сухариками. Через плечико можно заглянуть в чулан (кухня, по-нынешнему): что там стряпают?
Итак, раннее-раннее утро — или ночь еще? С вечера в печке стоят огроменные чугуны с водой, с мелким картофелем для скота. Чугуны эти ставили в самую дальнюю часть, называлось в вольную, — это не надо было размешивать, за этим не надо следить, это до вечера, а то и до завтра… Тоже накануне домиком сложены дрова в печке, остается только зажженную лучинку поднести… Да! Не забыть вытащить валенки, которые вчера на просушку положили в печку! Несколько легенд о том, как хозяйки сожгли обувку по забывчивости, по деревне гуляли десятилетиями.
…Бабушка крестится, осеняет крестом чело печи, на длинной лучине подносит огонь… Это магия какая-то! Я иногда вставала так же рано, чтобы только посмотреть на пламя в печи… А скоро бабушка и горяченький блинок подкинет или палишку румяную! Впрочем, о вкуснятине из русской печки — отдельный разговор.